Побьют врагов? наивно спросила девушка..
Он хрипло засмеялся.
Здесь есть кого бить...
Лукия не поняла.
Графов, царей... Вот кого...
Девушка ужаснулась. Что он сказал? Царей? Это же только враги пошли на царя войной...
Бить до основания, мрачно продолжал Лаврин. И царя, и царевичей. Послали народ на погибель, ироды проклятые!..
Лавринушка, прошептала Лукия, как же это?.. Отец Сидор сказал, за веру и царя воюет русское воинство...
За веру? снова горько засмеялся Лаврин, Их, этих попов, на фронте тоже было много. Махали крестами за нашими спинами, когда мы в атаку шли. Вера наша такая: напомнить бы царю девятьсот пятый год. Говорят, весело было, когда помещичьи усадьбы пылали!
Испуганно слушала Лукия страшные слова Лаврина. Смутно догадывалась какая-то большая перемена произошла с Лаврином за эти два года. Окопы дают себя знать. Но девушка видела ее не забыл, любит, как и раньше...
Шла уборка, в хлебах скрываться было невозможно. Лаврин перешел на озера, в камыши. Той же ночью Лукия повела к нему мать на свидание. Прийти дезертиру домой было опасно. Казаки или стражники часто наезжали по ночам из волости, неожиданно Производили обыски.
Обливаясь слезами, старушка Федора несла сыну белую сорочку, а Лукия горшок с горячим борщом, сало и хлеб. Большая Медведица светила холодными яркими звездами. Промозглая сырость вползала в рукава, пронизывая старушку Федору насквозь. Над озером, над безмолвным камышом седой пеленой повис туман.
В условленном месте старушка Федора встретилась с сыном. Луна светила Лаврину прямо в глаза, и его лицо казалось белым, как мел. Он обнял мать, утешал ее. Но не так легко это было делать в неприветливом окутанном влажным туманом камыше.
Как волк, прячешься от людей, родной ты мой, потихоньку причитала на груди у сына мать. Ни тебе подушечки под головушку, ни белого полотенчика личико вытирать...
Проснулся от этих причитаний, от шепота болотный птах в камышах и взмахнул чутким крылом.
Глава тридцать шестая ИСПОВЕДЬ
Сказывай, где сын?
Казаки проворно бросились на печь, заглянули под лавки, открыли сундук. На пол полетели рубашки, кожушки, полотно...
Да что это вы делаете, люди добрые? бегала вокруг старушка Федора. На войне мой сын, а вы его в сундуке ищете... Зачем вы такой ураган подняли?
Должно быть, извещение пришло с фронта в волость или кто-нибудь увидел Лаврина и шепнул начальству на ухо. Казаки, знай, делали свое дело.
Может, бабушка, ты его на дне сундука запрятала...
Казак не договорил. Лукия схватила его сзади за воротник и рванула с такой силой, что обидчик только вскрикнул. Но подоспели другие казаки. Один из них с размаху хлестнул девушку плеткой по голове. Кончик нагайки, точно хвост змеиный, задел лицо Лукии, оставив на лбу девушки кровавую полосу. Нападение Лукии было столь стремительное, смелое и неожиданное, что урядник удивленно пробормотал:
Чертова девка, не иначе, как бес ее слепил!..
Но тут же он приказал прекратить обыск.
Лаврина не нашли, но из сундука исчез узелок с деньгами.
(После смерти деда Олифёра старушка Федора вновь начала собирать деньги на корову.) Старушка сразу же обнаружила пропажу, заголосила и бросилась на улицу вслед за казаками. Но куда там, только топот конских копыт услышала она на темной улице.
Лаврин был не одинок. Осенью в окрестных камышах скрывалось, видимо, несколько десятков дезертиров. С каждым днем их число становилось все больше, так как в водненские камыши сходились бывшие солдаты со всех ближайших сел. Однако теперь уже было небезопасно находиться даже в этих камышах. Конный казачий отряд выловил уже нескольких дезертиров. Пойманные предавались военно-полевому суду, который очень сурово расправлялся с дезертирами, посылая их на виселицу.
Зима была не за горами, и на что надеялись дезертиры неизвестно.
Продолжать отсиживаться в камышах становилось опасно. Лаврин перешел в графский лес, в пяти верстах от Водного. Лес был густой, настоящая пуща. Одно время в лесу работали пленные австрийцы. Под присмотром стражников они заготовляли лес, вывозили его в город. Но дезертиры дважды напали на лесорубов, отняли у них запасы пищи, поснимали теплую одежду. Одного стражника убили. Пленные заявились к старой
графине и объявили, что без надежной охраны больше в лес не пойдут. Охраны не было, и графиня распорядилась временно прекратить лесозаготовку.
Лаврин неплохо устроился в заброшенном охотничьем домике. Вокруг простиралась глушь, дремали запорошенные снегом лесные великаны дубы. Дважды в неделю Лукия носила Лаврину еду. В начале декабря навалило много снегу, три дня свирепствовала метель, лес потонул в снежных сугробах. Замело все дороги и тропинки. Лаврин достал из тайника винтовку, по пояс в снегу блуждал по пуще, охотясь на зайцев, которых несметное количество развелось в последние годы. Голодать не приходилось, но плохо было без спичек и керосина. Однако это добро трудно было доставать даже в селе война и начало большой разрухи давали о себе знать.
Старушка Федора тревожилась: каково там сыну в лесу? А тут еще ударили сильные морозы, да такие, что по утрам находили замерзших ворон. Лукия утешала: