Глава 12
Отпрыгиваю назад, равновесие не удержать, и я падаю на спину, выбрасываю вверх ногу, закованную в экзоскелет. Тяжёлый ботинок по касательной наносит удар андроиду в челюсть. Тот отшатывается, но сразу нападает вновь.
Он быстрее меня и сильнее. Даже в усиливающем экзоскелете я букашка по сравнению с горой сервоприводов, стабилизаторов и искусственного интеллекта. Хотя интеллект там сейчас вовсе не искусственный.
Шарахни его зарядом. спокойно подсказывает Юн.
Рабовладелец сидит в удобном шезлонге с коктейлем в руке и наблюдает за нашим поединком.
Андроид хватает меня за горло, наваливается всей своей железной массой.
Думаешь это так просто? хриплю я.
Пялюсь в горящие красным зрачки, за ними камеры, которые транслируют картинку на огромные экраны. Впрочем, сейчас они затянуты матово-чёрным. И глазами робота на меня сейчас смотрит Юн.
Гораздо проще, чем ты себе вообразила. Давай!
Я стараюсь заставить имплантаты в ладонях активироваться. Представляю себе шаровую молнию в руках и бью ими по верхней части андроида в форме головы. Экзоперчатки усиливают удар, но этого недостаточно.
Мне даже поцарапать его не удаётся! Воздуха отчаянно не хватает. Перед глазами мерцают чёрные мушки. Ещё немного и я отключусь! В последней, отчаянной попытке стараюсь оттолкнуть машину от себя, но легче сдвинуть гору.
Плохо, очень плохо! сквозь мутную воду пробиваются ко мне слова Юна.
Андроид отпускает мою шею и в лёгкие льётся такой необходимый воздух. Горло и грудь разрывает от боли. Я переворачиваюсь на живот, подставляю ноги и руки, кашляю, захлёбываюсь кислородом.
Болят рёбра, ноет вывихнутое колено и ссадина на плече. Но это всё цветочки по сравнению с болью в горле.
Ева, пока ты не научишься использовать импланты, прогресса не будет.
Я стараюсь! огрызаюсь я.
Внутри всё дрожит от пережитого. Адреналин клокочет в крови, заставляя натянутую струнку в груди мелко дрожать и передавать эту дрожь рукам.
Кажется, кибертехнолог, который вживлял тебе чип в мозг, ошибся и повредил ещё что-то. в шоке тяну я. Я не киборг!
Он резко расширяет глаза, а потом снова их сужает. Как довольный кот. Ему явно нравится моя реакция. Её он и добивается. Раз за разом доводя до изнеможения на ринге.
TJRFptdD
Ой, да все мы немного чокнутые. Даже те, у кого нет дополнительных наворотов. тоненьким голосом говорит он. Не хочешь драться, прекрасно тебя понимаю. Станешь моей самой экзотической феечкой. Я тебя таким приёмам научу. Мммм Будешь нарасхват.
Опять эта песня! Юн прекрасно знает, как я отношусь к продаже моего тела и всё равно раз за разом напоминает о второй должности, которую я займу, если не справлюсь с первой. Злость словно выкручивают на максимум, и я рычу ему прямо в лицо:
Ни-за-что! Чёртов ублюдок!
Последнее слово его задевает. Я вижу это по сжавшимся до хруста зубам. Как же быстро может меняться настроение у этого мужчины! Он даже встаёт со своего шезлонга. И нависает надо мной, всё ещё валяющейся на полу.
Забываешься, детка!
Если бы взглядом можно было убивать! Он бы уже лежал у моих ног! Но увы, Юн стоит надо мной и буравит злым взглядом. А я вдруг вспоминаю, что он мой хозяин. Что ему стоит сломать игрушку, попавшую в руки?
Прости. каких же усилий мне стоит это слово!
Напряжение немного уходит, мы молча смотрим друг на друга. Чувствуем взаимную неприязнь, но работорговец не похож на тех придурков, которые меня похитили. Бить и насиловать он меня не будет, только ничего хорошего от этого мне не светит.
Не понимаю в чём проблема. качает головой Юн.
Не получается у меня сгенерировать эти дурацкие шаровые молнии! Не получается! рычу я и бью кулаками по полу. Я стараюсь! Изо всех сил стараюсь, но ничего не выходит!
Значит, плохо стараешься.
Я вздёрнула голову, не соглашаясь с ним.
Смотрю на запястья, там всё ещё три небольших шрама. Касаюсь ладошек. Провожу пальцем одной руки по другой, от одного шрама вверх к кончикам пальцев. Ничего необычного нет. Просто моя рука. Просто кожа.
Но это оружие. Вживить мне симпатические нити мог только хирург, который латал меня после
операции. Вот значит, что он имел в виду, когда говорил, что поможет! Только благодарности у меня почему-то нет.
Юн присаживается на корточки рядом со мной.
Время идёт, детка. Либо ты научишься управлять своим оружием, либо пополнишь ряды моих нимф.
Он встаёт, даёт мысленную команду роботу и уходит с ринга. А я сажусь, обхватываю колени руками и прячу лицо в них. Мне так жалко себя! Но я стараюсь контролировать эмоции. Их слишком много: страх, боль, ненависть, злость, неуверенность. А ещё я запуталась.
Безнадёжно запуталась в своей жизни и как распутаться не знаю.
Завтра у тебя бой на арене. кидает мне стоящий у выхода Юн Настоящий. Мне надоело нянчиться с тобой. Не справишься умрёшь.
Куча тряпья лежала на постели. Моя маленькая комнатка за неделю стала не то, чтобы домом но местом, куда я приходила зализывать раны. В тесном помещенье стояла односпальная койка, маленький столик с зеркалом и что-то наподобие окна. Естественно, на станции окон не было.
Только центральная вентиляция и большие лампы дневного света. Небольшое окошко представляло собой экран. Изображение там настраивалось с главного искина, и я на него никак не влияла.