Н. Л.: Вот почему люди подключаются каждую неделю. Это должно быть связано с вашими персонажами и с тем, какие уникальные их перспективы будут в этом конкретном деле. Когда вы разрабатываете план истории, что создаёт достойную линию A? Может быть, это будет не только классное дело с интересными научными и таинственными поворотами, но также будут открыты новые грани персонажей? Как вы это решаете?
П. В.: У нас много требований к достойной линии A. В ней есть герой? Можем ли мы удивить аудиторию историей? Но сюжеты должны всегда вызывать какие-то эмоции, связанные либо с жертвой или убийцей в истории, либо с нашей командой. Какая преобладающая эмоция зацепит аудиторию и заставит её что-то осознать в конце часа. Мы хотим, чтобы наша аудитория обсуждала то, что только что посмотрела. Может быть, то, что мы почувствовали, однобоко, и все говорят: «Этого следовало ожидать». Значит, это не та история, которую мы хотим рассказать. Мы хотим, чтобы люди говорили: «Я согласен с этим персонажем» или «Вообще-то я сочувствую мотиву убийцы», или «Я получал удовольствие при просмотре», или «Я удивлён, какой оборот это приняло».
Н. Л.: Думаю, это начинается прямо с первой серии, когда Гари Синиз в роли Мака Тейлора видит обручальное кольцо на жертве и говорит: «Пропала чья-то жена». И это сразу создаёт ставку.
П. В.: Именно так. Разумеется, когда мы впервые встречаем Мака, он одинок, потому что его жена Клэр погибла в теракте 11 сентября. Ведь он пережил потерю. Это делает его героем и очень понятным для всех, кто потерял своих близких в преступлениях или кто тем или иным образом испытал насилие. Он понимает, когда людям нужны ответы, облегчение.
Н. Л.: Такая прекрасная речь у него была про пляжный мяч.
П. В.: Конечно же, её написал Энтони Зайкер, создатель [«CSI: Нью-Йорк»]. Он говорит о том, что он смог сохранить от своей жены и что в пляжном мяче осталось её дыхание.
Н. Л.: Это неожиданно и поэтично, и каждый может это понять. Вот одна из вещей, которые я говорю напоследок слушателям, которые пишут не только истории преступлений, но также истории с большим количеством насилия: «Ведите подсчёт тел считайте». Это то, что у вас хорошо получается. Каждая жизнь имеет ценность, это не просто: «Да, ещё один случай».
П. В.: Мы очень хорошо это сознаём особенно если вы берёте историю из новостей. Мы не совсем «вырваны из заголовков», как «Закон и порядок» был и есть. Но вы хотите рассказать историю, которая вызовет опять же эмоцию. Я также преподаю в Южно-Калифорнийском университете в Школе кино, поэтому знаю, о чём вы говорите. И я всегда говорю моим слушателям:
«В каждой истории у вас должна быть надежда. Мне всё равно, насколько мрачная у вас история, в ней должна быть нить надежды либо на то, что ваш злодей сдастся, либо на то, что вы раскроете дело, либо на то, что отношения наладятся».
И они такие: «Как я могу найти её в такой мрачной истории?» А я отвечаю: «Вы должны должны найти, за что ухватиться». Что где-то в этой нити есть надежда. Пусть надежда на то, что мы поймаем злодея, но должно быть что-то, что тянет зрителя за собой если аудитория собирается потратить час, она должна что-то получить. Это что-то может удивить их тем, как мы добьёмся цели; может удивить их тем, что мы говорим; может удивить их тем, кто является убийцей, но они надеются на то, что этот научный факт во втором акте к чему-то приведёт. Они надеются, что смогут посмеяться. Наши фанаты очень надеются на отношения, когда на экране Мелина [Канакаридис] будут ли Гари [Синиз] и Мелина вместе? Сейчас, когда Села [Уорд] является частью сериала есть ли здесь
что-то этакое? Аудитория находит способ на что-то надеяться. Их так увлекли Дэнни [Кармин Джовинаццо] и Линдси [Анна Белнап], когда мы впервые намекнули на их отношения.
Н. Л.: Я думал о том, насколько долговечны сериалы CSI и особенно нью-йоркский, потому что здесь так много хаоса. Для моей последней книги я интервьюировал Эндрю Кэвина Уокера, который написал «Семь», который снимался в Нью-Йорке, и мы говорили о метрономе, который Сомерсет (Морган Фримен) включает каждый вечер. Я спросил его, что это означает, и он ответил: «В городе с его хаосом сирены, крики детей и гудки автомобилей это единственная вещь, которую Сомерсет может контролировать». И кажется, что сериалы CSI, и особенно нью-йоркский, создают некое ощущение порядка в хаосе. Ощущение, что на самом деле кто-то сейчас появится, и они наведут порядок. Потому что стилистически он очень хорош у вас есть эти потрясающие кадры CSI, музыка...
П. В.: Когда у вас третий проект франшизы, вы должны включить криминалистическую экспертизу и все эти вещи, которые Энтони Зайкер представлял себе, когда создавал CSI, но вы должны спрашивать себя: «Как вы продадите Нью-Йорк? Чем мы непохожи на Майами и Вегас?» И для нас ответом было сделать Нью-Йорк персонажем. Я всегда говорю своим приглашённым режиссёрам, которые приходят, что мы должны отражать город. Наши сериалы очень насыщенные: здесь куча всего происходит, здесь много слоёв Нью-Йорк именно такой. Вы не можете пройти по улице, с кем-нибудь не столкнувшись. Если вы стоите на углу а я всегда использую ресторан «Blue Fin» на Таймс-сквер в качестве примера, от входных дверей до обочины, здесь происходят сотни событий. Кто-то что-то продаёт, кто-то пробегает, парень на велосипеде, курьер, туристы, остановившиеся, чтобы сделать фото, газетный киоск... здесь так много всего. А вы ещё не достигли середины тротуара, чтобы перейти на другую сторону. Вот так мы пытаемся отразить Нью-Йорк. Мы пытаемся двигаться быстро мы пытаемся не терять ощущение спешки. Даже в спокойный день или поздним вечером Нью-Йорк, кажется, излучает ощущение спешки. Он просто движется и заставляет вас быть в тонусе, чтобы вы не отстали от него. Если вы не в тонусе, вы можете что-то потерять, вот именно это мы и пытаемся отразить в нашем сериале.