Она вспомнила, что чувствовала, когда он приближался к ним в прошлом году. Не опасность, нет. Она ощущала беспокойство. В отличие от Гарри, она не верила, что Малфой мог быть Пожирателем. Ее беспокойство было другого рода.
Малфой всегда вел себя властно. Это раздражало, но одновременно привлекало на каком-то глубинном, подсознательном уровне.
Признаться себе в том, что находит Малфоя привлекательным, было равносильно признанию, что она такая же, как все. С теми же инстинктами, слабостями и желаниями. И Гермиона не хотела признавать. Она может признать Малфоя умным и властным, но никак не привлекательным. Он называл ее грязнокровкой, он травил Гарри, он носит метку, он Она не может считать его привлекательным! Может быть, она безрассудна, но только не в отношениях. Она умеет выбирать друзей. И мужчин, наверное, тоже.
Но свет очага едва освещал гостиную. И Малфой казался ближе, чем когда-либо. Он был властным и привлекательным. И в комнате, насквозь пропахшей его парфюмом, они были одни. Рукав его рубашки был закатан, она своими руками задрала его, чтобы увидеть метку.
Эти размышления не могли привести ни к чему хорошему, не с ним.
Я пойду, сказала она, отгоняя непрошеные мысли, мне завтра рано вставать.
Малфой не сразу отреагировал. Казалось, что золотистая жидкость на дне бокала занимала все его внимание.
Ты ошибаешься на мой счет, сказал он наконец. Я не хороший.
Гермиона почувствовала на себе его внимательный взгляд. Она надеялась, что он не читает ее мысли. Хотя что толку от легилименции Оказывается, она так часто обманывала себя, что ей и самой-то сложно разобраться, что в ее голове правда, а что ложь. По крайней мере, когда речь заходит о нем.
Может, ты просто себя не знаешь, ответила она затасканной фразой.
И пока Гермиона не додумалась еще до чего-нибудь, она вышла из комнаты. Она чувствовала себя смущенной и растерянной.
Глава 6
На платье перешел запах парфюма с малфоевской мантии. Гермиона только сейчас заметила это. Она уткнулась носом в грубую ткань. Запах едва чувствовался, но этого хватило, чтобы унестись в воспоминания. Но память вместо того, чтобы отправить Гермиону в детство, в школу, вернула ее во вчерашний вечер. Было так неловко и странно вспоминать то, что она
наговорила Малфою и что надумала сама.
Она отняла платье от лица, но аромат духов не исчезал, как не исчезало лицо Малфоя перед глазами.
Гермиона вынимала пуговицы из петель, когда дверь неожиданно распахнулась на пороге стоял Малфой.
Малфой! Гермиона прижала платье к груди. Выйди!
Думаешь, мне интересно смотреть на тебя голую? Она скорее почувствовала, чем увидела, что он оглядел ее.
В ее комнатушке, где не было даже окон, едва помещалась кровать у стены и тумбочка в углу. В таком маленьком помещении присутствие еще одного человека чувствовалось особенно остро.
Малфой отвернулся.
Ты всегда входишь без стука? прошипела Гермиона, вспомнив, что он говорил ей то же самое.
Это мой дом.
Но так уж вышло, что в этой комнате живу я. Она поскорее надела платье и стала быстро застегивать пуговицы.
Я думал, ты еще спишь.
И что ты собирался делать в моей комнате, пока я сплю? Гермиона застегнула последнюю пуговицу, не спуская с Малфоя глаз. Впрочем, он честно не смотрел на нее.
Разбудить тебя, Грейнджер, разве непонятно?
Да конечно
Пять утра, Грейнджер! Не знал, что ты так рано встаешь.
Я иду на кухню. Я не могу постоянно сидеть в этой комнате взаперти. Гермиона попробовала пригладить волосы, но это было бесполезное занятие. Волосы никогда ее не слушались. Так же, как и Малфой. Но это только пока с ним палочка. Можешь обернуться.
Было странно стоять так близко к нему и разговаривать без взаимных колкостей. Почти. Может, дело в том, что утром, как и ночью, даже самые странные идеи кажутся нормальными. Утром сознание еще свободно от обычных мыслей и шаблонов, поэтому можно стать кем угодно и как угодно смотреть на того, кого всю жизнь недолюбливал.
Возможно, Малфой думал то же самое, потому что смотрел на нее как-то иначе. Этот взгляд она уже видела однажды на Святочном балу. И она запомнила этот момент, потому что никогда прежде он не смотрел на нее, словно она была красивой. Она не могла поверить, что сейчас он смотрит на нее так, ведь он Малфой. Чистокровный и самовлюбленный Драко Малфой.
Правда, Малфой, что тебе надо? Лучше бы она вчера не затевала эту игру, потому что теперь сама начинает слишком много думать о нем.
Дай руку.
Зачем?
Прогуляемся.
Она все еще сомневалась, стоит ли идти с ним. Малфой не стал ждать он схватил ее руку выше запястья. Гермиона дернулась, но он не отпускал.
Не шуми, я же ничего тебе не делаю, сказал он. Хочешь остаться тут? Без меня ты все равно не сможешь пройти.
Куда мы идем?
Прогуляться, я же сказал, он начинал раздражаться. Ты идешь?
Гермиона кивнула, решив, что лучше не спорить.
Малфой поволок ее за собой. Сначала ей казалось, что он тащит ее на кухню, но он повернулся к стене. Едва он шагнул, как стена исчезла, словно ее и не было, а впереди возник темный и холодный коридор. Если бы не Малфой, который шел уверенно, освещая дорогу палочкой, она бы точно споткнулась в темноте и упала.