Серафина (проговариваясь): Нет, не только бананы.
Ассунта: Не только бананы?
Серафина (делает предостерегающий жест): Нет, нет, Ассунта (С таинственным видом подзывает ее. Ассунта приближается) Наверху бананы, но под ними кое-что другое.
Ассунта: Что другое?
Серафина: Все, что братья Романо захотят переправить через границу штата, он перевозит для них под бананами. (Важно кивает головой) А денег стал зарабатывать столько, что из карманов вываливаются. Скоро я брошу шить платья.
Ассунта (в сторону): Скоро ты начнешь шить себе траур.
Серафина: Сегодня ночью он едет в последний раз. А завтра конец работе на братьев Романо. Он расплатится за десятитонку и станет работать на себя. И тогда мы заживем, как подобает в Америке. Свой грузовик! Свой дом! И в доме все электрическое. Плита, холодильник. Останься сегодня со мной, Ассунта. У меня сердце как будто в горле застряло. Так и буду задыхаться, пока не услышу, как грузовик тормозит перед домом, а ключ поворачивается в замке. И тогда я его позову. А он передразнит: «Кто там?» В его волосах, Ассунта, розовое масло, и когда я просыпаюсь ночью, воздух, темная комната все полно запахом роз. Когда я с ним, каждый раз мне кажется, это впервые Время не движется.
(Ассунта поднимает будильник с буфета и держит около уха).
Ассунта: Тик-так, тик-так. Ты говоришь, часы лгут.
Серафина: Нет, они просто глупые. Я их не слушаю. Мои часы мое сердце, а сердце же говорит тик-так, оно говорит люблю, люблю. А сейчас во мне два сердца, и оба они говорят люб-лю, люб-лю.
Слышен приближающийся грузовик, но и он проезжает. Серафина роняет веер. Ассунта громко открывает бутылку спуманти. Серафина вскрикивает.
Ассунта (наливает ей стакан вина): Выпей вина, не успеешь допить, а он уже в твоих объятиях!
Серафина: Я не могу сердце в горле застряло!
Ассунта: Слишком большое сердце вот и застряло. (Идет к двери.)
Серафина: Останься.
Ассунта: Мне надо зайти к одной женщине, она выпила крысиный яд. Сердце ее было слишком большим и все застревало в горле. (Уходит.)
Серафина (лениво возвращается к дивану, шепчет): Какое чудо две жизни в одном теле, не одна, а целых две. (Рука в неге скользит по животу.) Эта живая тяжесть. Я переполнена жизнью! (Поднимает вазу с розами и идет в заднюю комнату)
Перед домам появляется Эстелла Хогенгартен, тоненькая блондинка в платье с египетским рисунком. Ее светлые волосы неестественно блестят в ясных, зеленоватых сумерках. Из-за дома выходит Роза, кричит.
Роза: Двадцать светлячков, мама!
Эстелла: Девочка! Девочка!
Роза (неохотно): Вы мне? (Пауза.)
Эстелла: Иди сюда. (С любопытством рассматривает Розу?) Ты, как зеленый побег на кусте роз. Портниха дома?
Роза: Мама дома.
Эстелла: Я бы хотела ее видеть.
Серафина: Что?
Роза: Мама! К тебе какая-то дама.
Серафина: Скажи ей, пусть подождет в гостиной.
Эстелла входит и с любопытством оглядывается. Поднимает маленькую фотографию с буфета и внимательно рассматривает ее, когда Серафина с букетом роз в вазе входит в комнату.
Серафина (резко говорит): Это фотография моего мужа.
Эстелла: О, я думала, это Родольфо Валентино только с усами.
Серафина (ставя вазу на стол): Вам что-то нужно?
Эстелла: Да, я слышала вы шьете.
Серафина: Шью.
Эстелла: Вы сможете быстро сшить мужскую рубашку?
Серафина: Смотря какую. (Берет у Эстеллы фотографию и кладет ее обратно на буфет)
Эстелла: Шелк у меня с собой. Сшейте рубашку для моего любимого. Завтра годовщина нашей встречи. (Разворачивает кусок розового шелка и держит его, как знамя.)
Серафина (непроизвольно): Какой материал! Из такого надо делать женскую блузу или пижаму.
Эстелла: Мне нужна мужская рубашка!
Серафина: Шелк такого цвета для мужчины?
Эстелла: Он горяч и необуздан, как цыган.
Серафина: Женщине не надо специально воспалять мужчину.
Эстелла: А что, такого трудно сдержать?
Серафина: Послушайте, я замужем, а вы пришли сюда по делу. Мне все равно, кто там кого распаляет, времени у меня мало, так что
Эстелла: Я заплачу двойную цену.
Снаружи слышно, как блеет козел и звенит бубенчик; затем треск изломанной изгороди.
Роза (внезапно появляясь у двери): Мама, черный козел ускакал. (Сбегает с лестницы и стоит, глядя на козла?)
Серафина идет к двери.
Стрега (издали): Эй, Билли! Эй, Билли!
Эстелла: Я вам заплачу втрое.
Серафина (кричит): Осторожно! Не пускай его во двор! (Эстелле) А если я запрошу пять долларов?
Эстелла: Я заплачу вам пятнадцать, даже двадцать. Деньги не имеют значения, мне нужно, чтобы завтра рубашка была готова.
Серафина: Завтра?
Эстелла: Двадцать пять долларов! (Серафина медленно кивает, она потрясена. Эстелла улыбается?) Мерку я сняла.
Серафина: Пришпильте листок бумаги с именем и размерами к шелку. Рубашка завтра будет готова.
Эстелла: Меня зовут Эстелла Хогенгартен.
Во двор, запыхавшись, вбегает Мальчик.
Мальчик: Роза, Роза, черный козел у вас во дворе!
Серафина (в гневе, забыв о посетительнице): Это все колдунья! Простите! (Выбегает на крыльцо?) Лови его! Лови, пока он не ободрал козу!
Роза радостно скачет, во двор вбегает Стрега. У нее копна нечесаных седых волос; из-под черных юбок видны голые волосатые ноги. В синих ветреных сумерках слышно блеяние козла и звон его бубенчиков. Серафина спускается с крыльца. Осанка баронессы; туфли на высоком каблуке, узкая шелковая юбка несколько стесняют ее движения. Она властно руководит ловлей козла своим желтым бумажным веером, и, восклицая по-итальянски, небрежно обмахиваясь, направляется к задней части дама. Козел, вероятно, внезапно нападает, Серафина бросается обратно к дому, задыхаясь, и блестящие взбитые локоны падают ей на лоб.