И тут я почувствовал её. Жажду. Дикую, всепоглощающую. В животе заурчало, и засосало под ложечкой. Я так долго был занят своей амнезией, шрамом, Олегом, что совершенно забыл про базовые потребности. Но организм напомнил о себе с неумолимой силой сразу, как увидел возможность. И настойчиво сообщил своим состоянием, что если я не попью прямо сейчас, то просто свалюсь.
Причём немедленно.
Не говоря ни слова, я шагнул к холодильнику, вытащил первую попавшуюся полулитровую бутылку минералки без газа, свернул крышку и надолго припал к горлышку. Вода была тёплой, но это оказалось неважно. Я пил жадно, глотая вместе с водой воздух, и не останавливался до тех пор, пока бутылка не опустела. Однако этого оказалось мало. Я вытащил вторую и осушил её так же быстро.
Вот это меня придавило сушняком!
Организм, переживший операцию и наркоз, требовал жидкости. Я открыл третью бутылку, сделал несколько больших глотков и только тогда смог перевести дух.
Олег молча наблюдал за моими действиями, не говоря ни слова.
Снова поймал себя на непреодолимой жажде действия, подстёгиваемой внутренним нарастающим беспокойством нельзя просто лежать и ждать у моря погоды. Особенно когда нет ни света, ни связи, а в соседях у тебя Олег. Нужно найти врачей, медсестру, хоть кого-то ответственного.
Надо к врачам идти, сказал я скорее самому себе, вытирая губы тыльной стороной ладони.
Да погоди ты, не суетись, вставил свои пять копеек Олег. Сейчас завтрак принесут потом обход Всё само рассосётся. Куда ты дёргаешься? Расслабься, ты в больнице. Тут люди лежат, а не бегают.
Но сидеть на месте я не мог. К тому же, головная боль, и так донимавшая меня с момента пробуждения, заметно усилилась. Решено! Иду к сестре. Хотя бы таблетку от головы попрошу.
Я кивнул ему, мол, сам разберусь,
и снова двинул по тёмному коридору к сестринскому посту. На этот раз
марш-бросок дался мне заметно тяжелее. В висках застучало так, будто там поселился дятел. Голова закружилась, появилась лёгкая одышка, ладони вспотели, а в желудке заворочался какой-то склизкий, неприятный ком. К горлу подкатила тошнота.
Всё это состояние слабость,
потливость, головокружение что-то смутно напоминало какое-то дежавю, но что именно, я вспомнить не мог.
Сестра сидела на том же месте, но теперь не читала журнал, а тупо смотрела перед собой отсутствующим взглядом. Лампа под зелёным абажуром не горела, и лицо медсестры в полумраке казалось ещё более усталым и серым.
Опять ты? спросила она беззлобно, когда я подошёл. Чего тебе? Сказала же, жди в палате.
Голова раскалывается, пожаловался я, стараясь говорить ровно. И вообще хреново как-то. Можно таблетку какую-нибудь?
Она вздохнула, порылась в ящике стола, извлекла оттуда блистер с таблетками.
На, держи. Цитрамон. Это тебя после наркоза ещё штырит, бывает такое. Пройдёт. Она протянула мне две таблетки. Воды дать?
Я кивнул. Она налила полстакана воды из большой пластиковой бутыли. Я проглотил таблетки.
А что со светом? И связи нет начал было я.
Доктор придёт на обход ему все вопросы и задавай, отрезала она, явно не желая продолжать разговор. Я тут не справочное бюро. Иди давай, иди. Жди в палате. Сменщица моя не явилась на работу, сижу тут с вами, болезными, жду, когда замену найдут.
Спорить было бесполезно, да и сил на это не хватило. Шаркая тапками, я побрёл обратно. Голова кружилась всё сильнее. Добравшись до своей койки, я просто рухнул на неё, даже не сняв халат. Веки сами собой отяжелели. Комната поплыла перед глазами и я незаметно для себя провалился в тяжёлую, вязкую дрёму, а потом и в сон.
Пробуждение вышло резким, как удар по яйцам. Я буквально подскочил на кровати от острого чувства тревоги, заставившего меня покрыться испариной. Рефлексы сработали молниеносно я перекатился на бок, сбросил ноги с кровати и практически сразу отскочил к стене с окном, затравленно озираясь.
Олега в палате не было, его незаправленная кровать подсказывала, что вышел он буквально только что. Да и вообще всё было тихо, но тревога не отпускала. Наоборот, она нарастала, словно снежный ком.
Пока я пытался понять, что же заставило меня проснуться, из-за двери донёсся странный звук, похожий на урчание. Каким-то образом я сразу понял, что слышу его не в первый раз, но память, как и прежде, оставалась девственно пуста.
Подкравшись к двери, я приложил к ней ухо и весь превратился в слух. Долгое время
из коридора не было слышно ничего, но затем урчание повторилось, тихое и словно бы печальное. А главное вроде бы далёкое.
Рискнул приоткрыть дверь и выглянул в образовавшуюся щель. Возле сестринского поста увидел человека, фигурой похожего на соседа по палате. Звать не стал при одной только мысли о том, чтоб подать голос, тревога резко разрослась едва ли не до паники.
А вот мысль просто дойти до Олега почему-то показалась совершенно не страшной. Что, впрочем, в ней вообще могло быть страшного? Действие как действие, если так разобраться.
Решившись, я в который уже за сегодня раз вышел в коридор. И тоже уже не впервые! отметил, что моё тело явно обладала навыками, не очень-то нужными человеку в обычной жизни. Шаги мои, несмотря на самочувствие, ставшее ещё более гадким, чем раньше, стали бесшумны, мышцы приобрели тонус готовности к моментальному действию.