Фух, ну и дурдом, тяжко выдохнул аспирант. Точно сплю на ходу. Ладно, сейчас вернусь в комнату и завалюсь дрыхнуть!
Он еще несколько раз промыл глаза. Пока стекала вода, ничего, кроме размытых пятен видно не было, но вроде бы, еще мелькало что-то темное. Наконец, Ричард проморгался и остолбенел. Того, что сейчас маячило перед глазами, аспирант не видал и во время учебы в университете, когда баловался галлюциногенами. За спиной Лайонхарта из зазеркалья возвышалось некое существо. Комплекцией оно походило на медведя: у него было такое же грузное, покрытое густой буроватой шерстью туловище и мощные лапы, украшенные острыми когтями. Но вот голова она чем-то напоминала лосиную вытянутую, с ветвистыми рогами. Однако круглые, отливавшие разными цветами, как масляная пленка на воде, глаза были наподобие мушиных. Оттуда, где должен был находиться рот, свисал пучок длинных, почти до пола, щупалец, с которых сочилась вязкая слюна. Дьявол, что это за дрянь?! Неужели и правда князь тьмы явился сюда, чтобы покарать глупых людишек, возомнивших себя богами?
Охнув, Ричард резко обернулся, хотя и понятия не имел, что будет делать с этим монстром. Но кроме него в туалете никого не оказалось! Дик, растеряно хлопая глазами, разглядывал идеально чистый пол и пустые душевые. Тогда аспирант еще раз опасливо поглядел в зеркало ничего постороннего там не отражалось. Выходит, он сейчас храпел в своей комнате и видел во сне разную чушь? А может, так на мозг влияло пребывание на орбите, да еще рядом с оборудованием, генерировавшим мощные электромагнитные поля? Ладно, в любом случае пора было на боковую!
Дверь туалета Дик открывал так, будто за ней располагалась клетка с голодными львами. Все не решался подойти на то расстояние, на котором срабатывал датчик замка, а когда створка все-таки отъехала в сторону, мышцы ног будто мигом обледенели. Заставить их работать было не проще, чем согнуть вынутую из морозилки рыбину. Но вот Ричард, наконец, оказался в коридоре. Опасливый взгляд налево и направо но нет, все было на удивление спокойно.
Коридор был прям и неплохо освещен, а всего в десяти ярдах виднелась дверь комнаты Лайонхарта. Торопливо добравшись до нее, аспирант заколебался. Как-то не хотелось лезть в эту душную нору, ведь может из-за недостатка кислорода мозг начал выкидывать разные шутки? Пойти, что ли, в комнату отдыха, и, включив там проекцию гавайского пляжа, попытаться расслабиться?
Что, Лайонхарт, неспится? Estne gravis sensus superabit? ["тяжкие думы одолели" лат.] Неужели так сегодняшний, ой, то есть, уже вчерашний эксперимент взволновал? неожиданно прозвучал чуть надтреснутый голос, заставив аспиранта вздрогнуть. Лучше отдыхайте, а то впереди работы уйма. Столько данных анализировать
Обернувшись, Ричард увидел профессора Химмелькнакера. Тот, что-то насвистывая, пританцовывал на месте. Честно говоря, сейчас он, грузный, одутловатый, напоминал большой мяч, который упустил баскетболист-титан.
«Ишь, веселый какой, подумал аспирант. Когти страха, терзавшие сердце, разжались, дав простор недовольству. Никогда его таким не видел. Даже непривычно как-то, так и ждешь гадости!»
Да, меня просто распирает от счастья, доверительно сообщил Курт. Хотя в данных еще предстоит долго разбираться, но я уверен в успехе. Мы проникли в тайны пространства и времени, доказали наши теории, он горячо сжал ладонь Дика. И в этом есть ваша заслуга, Лайонхарт. Можете уже обдумывать, что говорить с нобелевской трибуны и журналистам! А пока идите ко мне, выпьем, за одно праздник отметим. Нам есть за что благодарить и себя, и судьбу. Ей-богу, скоро все человечество будет нам благодарно! Да и я уже не засну сегодня.
Не дожидаясь ответа, Химмелькнакер зашагал прочь, по-прежнему напевая. Ричард, пожав плечами, двинулся следом. Как оказалось, профессор жил не так и плохо. Ему, как руководителю проекта, выделили вполне приличные апартаменты, похожие хоть и на небольшую, но уютную квартиру. Пара комнат, меблировка, картины на стенах. Усадив гостя за стол, Курт открыл бар.
Вот, попробуйте, настоящий Токай трехлетней выдержки! самодовольно заявил он, ставя бутылку на стол. Не какая-нибудь синтетическая дрянь!
Налив себе и гостю, Химмелькнакер уселся в кресло.
Pro nobis successu ["за наш успех" лат.], за будущее науки и человечества!
Лайонхарт пронаблюдал за тем, как он пьет, а потом глянул на свой бокал. Странно обычно аспирант был не дурак выпить, но сейчас вид ароматной жидкости будил в нем отвращение. Казалось, что это змеиный яд или гадкая слизь, капля которой прожжет тебя насквозь. Даже не понятно, с чего бы это? Видать, нервы шалили, и он переутомился.
Ну же, пейте-пейте! поторопил профессор, и в его голосе мелькнуло легкое раздражение.
В любом случае, злить Химмелькнакера не следовало. Заводился он легко, и в таком состоянии выносил мозг кому угодно. А если еще обидится за то, что его гостеприимством пренебрегли В таком случае лучше сразу же выброситься в космос. Потому Дик торопливо поднял бокал.
Что?! Прозрачная крышка столика, за которым сидели хозяин комнаты и его гость, вспучилась, вытянувшись горбом за подставкой бокала. Будто это был и не пластик вовсе, а чуть застывшая пленка на вязком киселе, которая легко приклеивалась к любому предмету. Химмелькнакер, растеряно хлопая жабьими веками, наблюдал, как перед ним образовался длинный, с половину ярда, «шип» из прозрачного материала. Метаморфозы продолжились: от этой штуки в стороны выросли отростки, делая ее похожей на ветвистое дерево.