Свои ли? Тимон задумчиво склонил голову. Может, диверсанты?
Может, и они, понизил голос старик, взяв себя в руки и тут же посветлев лицом. Морозы такие, что все кутаются в шарфы, рожи берегут. Попробуй издали разбери, орк перед тобой, гном или переодетый ушастый засланец. До передовой далековато, конечно, но враг мог и сюда пробраться. Караулы мы усилили, но вы, господа офицеры, свои нежные столичные задницы всё ж поберегите. Не хватало мне ещё и за вас перед каганатом отчёт держать.
Давайте мы попробуем вам помочь, проявил вдруг инициативу Тимон. Мы с поручиком до мобилизации в сыскном ведомстве вместе расследования вели. Вдруг и тут чем подсобим?
Чем вы тут подсобите? удивился предбригадир. Наш фронт-прокурор давно всё, что смог, на трупах рассмотрел да закопать их велел. Ещё и места смертоубийства не на раз снегом замело. Какая там от вас польза?
А мой брат и с покойниками общаться умеет, гордо выдал Тимон.
Свои проявившиеся при переходе между мирами способности он выпячивать не стал, поскольку овладеть ими в полной мере всё ещё не смог. В этом деле тренировка была важна, как нигде. А возможность пообщаться с трупами Тимону пока что всего лишь раз и представилась, когда один орк в Золотом Устье, в стельку нажравшись, в сугробе замёрз.
Я тогда только и сумел научить Тимона астральное тело замечать, ну а уж об общении с этой эфемерной субстанцией и вовсе разговора не было. То ли сильный мороз не давал моему братцу сосредоточиться на контакте, то ли способности у него проявились куда слабее, чем у меня, но дело дальше визуального контакта так и не пошло.
А вот я смог увидеть даже тех, с кем насмерть окоченевший воин ожесточённо бухал в харчевне. И как потом битый час плутал по улочкам, пытаясь в разгулявшуюся метель найти дорогу домой. Ощутил вместе с бедолагой и пьяный угар, и собачий холод. Холод, ожигающий руки, лицо, постепенно проникающий под одежду, пробирающий до костей и сковывающий мышцы. Ощутил и предсмертный жар, когда тело в агонии стало выделять столько тепла, что заставило обессиленно повалившегося в сугроб бойца скинуть шапку и распахнуть ставшую бесполезной шинель.
Но ничего, лиха беда начало. Судя по словам предбригадира, возможностей укрепить навыки у Тимона явно предвиделось предостаточно.
Брат? поднял брови предбригадир.
Сводный, уточнил Тимон.
Понятно. Ты из видоков, что ли, будешь? пронзительно-колючий взгляд старика вновь перескочил на меня. Наверное, смешение крови проявлению дара поспособствовало. А чего же ты при сыскном департаменте не остался? И почему, раз уж ты на войну подался, военкомы такого спеца во фронт-прокуратуру не определили?
Надоело с мертвяками дело иметь, нашёлся я. Захотелось живым помогать. Вот я, утаив свой дар, в фельд-медики и попросился, поскольку соответствующее образование тоже имею.
А брат тебе, усмехнулся
предбригадир, стало быть, удружил сейчас некстати?
Не страшно. Если, твоя верховность, в том нуждается, пожал я плечами, оказать помощь следствию я не откажусь.
В принципе, Тимон был прав, предлагая старику сотрудничество. Ну, поставлю я прививки нескольким раненым. Других причин торчать тут, в Старокулуйске, у нас не будет, придётся ехать дальше. А так появится возможность пошастать по округе да поразнюхивать что-нибудь, относящееся к нашему основному заданию.
Добро, кивнул старик. Попробуйте вычислить эту гниду кровавую. Я дам приказ откопать покойников. И фронт-прокурору сообщу о ваших полномочиях.
Можно не откапывать, поднял я ладонь. Чего мёрзлую землю зря ковырять? Достаточно просто распорядиться показать нам, где покойники похоронены.
Если уж я раньше умудрялся с душой погибшего через его погребённый прах пообщаться, то и тут сплоховать не должен был.
Даже так? немного недоверчиво глянул на меня предбригадир. А ты, сынок, силён, как я посмотрю. Добро. Отправляйтесь пока к моему зампотылу. Пусть премьер-майор определит вас и ваших людей на постой. Да пошлёт кого показать, где вы столоваться будете. С начмедом сами разбирайтесь, он мне не подчиняется. А бронеход свой, выглянул старик в окно, от греха подальше от штаба уберите. Да лучше всего, как подостынет, снегом присыпьте. Ушастые на своих воздухоплавах и сюда, бывает, залетают. Намедни один из трёх бригадных бронеходов прямо в ангаре мне пожгли. Не хватало, чтоб из-за вашего «Каракурта» мне тут ещё и штаб бомбами расколошматили. Нам тут вражескую авиацию толком и отогнать-то нечем. А ведь я сколько раз верховному про то докладывал! Дайте, говорю, ядрёна вошь, хоть что-то, дабы ушастых летунов прижучить! Но нет, молчат шкуры тыловые, предбригадир качественно приложился кулаком по столу. Погрязли в крысиной возне, друг другу глотки за медальки да министерские кресла грызя. А на фронт им плевать!
Вновь распалившись, одноглазый орк выскочил из-за стола. Высокий, немного худоватый, но явно не растерявший ни сил, ни энергии, он принялся ходить взад-вперёд, зыркая на нас уцелевшим глазом и почему-то нам же грозя указательным пальцем:
Хоть бы одного «Скорпиона» пригнали! Только и могут, что приказы дебильные слать да циркуляры всякие. Активной обороне меня учат и требуют боевой дух в войсках не ронять. А как его не ронять, коли на целую полубригаду бронепехоты всего лишь три транспортёра осталось и ни одного броневика противовоздушного прикрытия? Вот ты, ротмистр, трубным голосом воззвал он к Тимону, как назад вернёшься, так начальству своему столичному и доложи: мол, вертел их предбригадир Перего́да на своём шпиле вместе со всеми их тупыми циркулярами!