Вима! Ты наследник царства, а мы простые воины. Выберись с девушками через левый ход, а мы задержим этих уродов. Скоро взойдет солнце, и нечисти станет не до сражений, тихо сказав Ардагаст.
Да, Вима! Что толку, если мы все погибнем? подхватила тохарка. А за нас с Ардагастом не бойся, Если боги столько раз спасали нас и давали победу, значит, мы им для чего-то нужны, верно?
Царевич раздраженно вскинул голову.
Вима Вима не степной богатырь, куда ему до Герая Кадфиза. Вима начитался яванских книг и сам стал хитер и труслив, как яван. Вима ползал на брюхе перед подземными гадами, лебезил перед Гермеем и его дочкой Да, в лицо наследнику царства и победителю дэвов этого никто не скажет, зато за спиной говорят все! Так вот, я не буду жертвовать никем из вас. Тем более что я с девушками могу не успеть уйти от ракшасов, даже если вы все погибнете. Нас слишком мало. Поэтому мы все пойдем левым ходом и ударим первыми. Он поднял перед собой меч. Уланкат-Ортагн,
громовержец, бог моих предков! У нас нет твоего грозового меча, дай же силу молнии нашим душам!
Я постараюсь прикрыть вас от духовного зрения Шивасены, сказал Хиранья.
Скажи, Вима, кто убил моего отца? тихим, прерывающимся голосом спросила Лаодика. Я хочу это узнать перед тем, как мы войдем в Аид.
Это сделал по приказу Гелиодора один из его кришнаитов, Аристодем, сын Никерата. Эврипидова «Геракла» он, помню, знал лучше меня. Из Долины Дэвов он не вернулся.
Ты сам, как Геракл. Такой же сильный и такой же нескладный.
Вима почувствовал на своем плече шелковистые волосы гречанки и обнял ее своей широкой, сильной, как медвежья лапа, рукой.
Да! И я буду, как Геракл, истреблять этих подземных тварей. Не мы, а они сейчас пойдут в Аид. И еще дальше в Тартар! А вы с Михримах в бою держитесь рядом с Ларишкой. Охраняйте ее пока она будет стрелять из лука. Если что с ней же и уходите.
Отряд вышел из пещеры на склоне холма, среди зарослей. Правее и ниже, у другого выхода, стояли с оружием наготове ракшасы в своих роскошных золотых уборах и пишачи такие же клыкастые и рогатые, только ростом пониже и без золотых украшений. Были еще три худых, невзрачных и вовсе безоружных существа бхуты. Верхний выход никто не караулил: Шивасена слишком полагался на свое духовное зрение. И когда сверху раздался боевой клич: «Улаккат!», саньясин от неожиданности и страха чуть не бросился бежать. Он знал: тохары, больше двух веков прожившие среди бактрийцев, даже между собой говорили чаще по-бактрийски, и если уж они призвали своего воинственного бога под его древним именем значит, готовы на все.
Как стая соколов на воронье, кушанская дружина устремилась вниз по склону, и лес огласился звоном стали, свистом стрел, криками и ревом. Не выдержав натиска, пишачи побежали, следом подались вспять ракшасы. Чтобы остановить беглецов, Шивасена употребил заклятие против паники и создал на их пути завесу иллюзорного пламени. Демоны повернули назад. Убедившись, что перед ними только пятеро вооруженных мужчин, они окружили кушанских воинов, и тем пришлось стать спиной к спине. На счастье дружинников, пишачи не столько дрались, сколько ревели, корчили ужасные рожи и размахивали копьями и палицами. Эти пожиратели трупов в прошлой жизни были простыми людьми, проклятыми кем-нибудь, чаще всего по заслугам. Их шайка, забредшая с юга, с гор Виндхья, была обнаружена Шивасеной, который и велел им именем Шивы идти в бой против осквернителей святых мест.
Ларишка, стоя на склоне холма рядом с царевнами и жрецом, посылала в демонов одну меткую стрелу за другой. Трое бхутов, прячась в зарослях, подобрались к лучнице и выскочили из-за кустов: двое в облике огромных псов, а один могучего быка. Парфянка при бегстве из пещеры Бога-Быка успела подобрать махайру, и теперь кривой клинок разрубил в прыжке одного из псов. Второй повалил тохарку и вцепился ей в плечо, разрывая мощными зубами кольчугу, но кинжал Лаодики тут же вонзился ему в шею. Бык-оборотень устремился на Хираныо. Тот проворно отпрыгнул в сторону, произнес заклинание, и перед ним вместо могучего животного оказался худой лысый человечек, стоящий на четвереньках и ревущий по-бычьи. Увидев грозно простертые руки чародея, бхут проворно обратился в зайца и стрелой помчался в чащу, подальше от сражения.
А внизу дружинникам приходилось все хуже. Палица, брошенная одним из пишачей, ударила Ардагаста в голову, и он опустился на колени. От топора ракшаса его спас длинный клинок Вишвамитры, отбивавшегося при этом кинжалом еще от одного врага. Вдруг из чащи донесся шум, треск ветвей, и на поле боя появились четверо. Впереди бежал кряжистый сильный карлик с тяжелой палицей в мускулистой руке. За ним двое парней богатырского роста и сложения, вооруженные древесными стволами. Четвертый был ракшас, на медной физиономии которого выделялся мясистый огненно-красный нос. В каждой из рук он сжимал странное оружие: часть черепа антилопы с острыми рогами. Под ударами огромных дубин затрещали ребра и черепа пишачей, ломались, как щепки, их копья. Красноносый ракшас с быстротой молнии отбивал удары копий и палиц и вонзал рога антилопы в тела врагов.