Ардагаст совсем опешил, но оружия не опустил. А тохарка невозмутимо спрятала акинак в ножны, сложила ладони и заговорила:
Зачем ты напала на нас, полосатая сестра? Мы уйдем отсюда ведь сокровищ здесь нет и не тронем твоего логова. Не трогай и ты людей джабгу мы и их уведем.
Величавая улыбка расплылась на морде тигрицы. Не обращая внимания на переставшие вдруг кровоточить раны, она встала на четыре лапы, отряхнулась и важно удалилась в темноту.
Ларишка указала рукой на рельеф: быкоголовый демон боролся с рогатой тигрицей.
Видишь? Вот почему она нам не мешала биться с ним. А если бы напали вдвоем
А мы бы и тогда их одолели! Потому что есть Солнце и под землей в этом обереге, в наших мечах, в нас самих! И-э-эх! Слава Михру Солнцу Непобедимому!
И дружинник с мечом и акинаком в руках пустился в пляс. То был старинный воинский танец арьев в честь Митры-Михра. Потом юноша, отбросив мечи, пошел вприсядку, завертелся волчком. А тохарка носилась вокруг в буйной степной пляске. Так лихо и бесстрашно плясали когда-то, одолев в пещере громадного медведя или льва, волосатые, одетые в шкуры охотники.
Наконец уставшие, но веселые Ардагаст с Ларишкой опустились на пол. Юноша привалился спиной к стене, а тохарка оказалась у него на коленях. Жарко целовались победители чудовищ, и не было им больше дела до всех тысячелетних ужасов мелуххских подземелий!
Вдруг Ларишка звонко рассмеялась:
Вот бы Вима здесь оказался! Побежал бы от того рогатого а потом бы подстерег его в темноте, схватил и заставил поклясться, что даст великое царство.
И пусть себе царствует Я, может быть, сам царевич! Моя мать царевна росов. А отец сын великого старейшины венедов. Род наш у скифов-пахарей был царским. Отец с матерью тайно друг друга любили. А потом появились мы с сестрой. Дед, царь росов, пошел было войной на венедов, потом согласился на свадьбу. И вдруг умер. А его сын Сауасп поднял на венедов всю степь. Отец со вторым дедом погибли. Где сестра до сих пор не знаю. Лучшие земли по Роси, Тясмину росы заняли, венедов данью обложили. А меня вырастил Вышата-волхв. Где-то он теперь?
Шорох заставил юношу обернуться. Из темноты выплыли золотые волосы и зеленое платье Зарины.
Ардагаст! Отдай скорее оберег. Вы бились, как боги, но тот Он сильнее богов, сильнее дэвов. Скорее же, он идет сюда!
Руки вилы тянулись к юноше, в зеленых глазах билась отчаянная мольба.
Жаль мне тебя, Злата, покачал головой Ардагаст. Одна ты на всем свете, вот и дрожишь перед своим бесом.
А разве ты тоже не один?
Нет. Со мной Солнце и Ларишка! Разве мало?
Из мрака донесся стук когтей по каменному полу. Тихо вскрикнув, Зарина метнулась в один из черневших проходов. Царевич с тохаркой вскочили, выставили вперед клинки. Впереди вспыхнула пара красных глаз, когти стучали все сильнее, но их обладателя нельзя было рассмотреть словно сама непроглядная тысячелетняя тьма глядела на незваных гостей.
Лишь в нескольких шагах от двух воинов из мрака вдруг выступила фигура Черного Волка. Зверь присел на задние лапы, окинул взглядом выставленное против него оружие и оскалил клыки в ехидной ухмылке.
Что же это ты, Ардагаст, так плохо дядю встречаешь?
Сауархаг За чем тебя Сауасп послал по мой оберег или по мою душу?
А что мне Сауасп? Что мне Фарзой, великий царь сарматов, Котис боспорский, Гермей? Они думают, что я им служу, а это я правлю ими. Нет у меня ни рода, ни племени, значит нет надо мною и царя.
Вот и бегаешь по свету волком-бирюком.
Зато и волен, как степной зверь! И законы людей не для меня. Они же сами меня за человека не считали: все «ведьмин ублюдок» да «бесово отродье». А мать ведьмой звали, хоть она и колдовать-то не умела. У кого скотина ни сдохнет мы с матерью порчу навели. Даже рабы на нас злость сгоняли. И это все за то, что мать приглянулась степному дэву А потом я нашел в овраге раненого волка. Человек бы его убил, а я взял да и выходил. То был сильный колдун-оборотень. Он и передал мне свою волшебную силу, Потом я учился у греческих некромантов, халдейских магов Ахримана, хуннских черных шаманов. Теперь я всем нужен, хоть меня никто и не любит. Зато все боятся.
А я вот не боюсь.
И не надо. Пусть слабые боятся. Эх, племянничек! Оба мы без рода, без племени. Но оба сильные. Так соединим же наши силы! У тебя меч, у меня чары. Слушай меня, и станешь великим царем.
Это ты безродный. А у меня целых два племени: венеды и росы.
Да кому ты там нужен? Одни тебя сарматским ублюдком зовут, другие венедским.
Если было кому спасать меня от вас с Сауаспом значит, нужен. Да неужели ты, дядя, так ни от кого добра и не видел? И сам добра никому не сделал? Ардагаст без злобы, с сочувствием глянул на волка-Сауархага. Но глаза оборотня вспыхнули презрительным огнем.
«Добро», «зло» кто эти слова придумал? Ормазд с Ахриманом, что никак мир не поделят? Да ты хоть знаешь, кого сейчас одолел? Тот, что вселился в тело царя Махиша, демон-бык. А рогатая тигрица Кали, она же и Дурга, и Парвати, и Ума, многоликая, многоименная. Так что тебе, с твоим оберегом, боги? Ты еще всей его силы не знаешь, я научу