Ещё ехиднее наставляла людей чёрная козлиная харя:
Молитесь, кайтесь, люди добрые! Вспоминайте, кто чем грешен перед лесными богами. Они смиренных любят, послушных, а не гордых да заносчивых. Как грехи замолить, что пожертвовать мы, мудрые волхвы, вас научим.
Остановитесь, северяне! Не лейте братской крови! воздел посох Доброгост. Пусть боги за нас всё решат. Куда уж нам, малым да слабым...
И сникли даже самые решительные, спрятали оружие, вернулись за столы. Вполголоса молиться светлым богам вот и всё, на что они отважились. Более храбрые их сородичи остались лежать под Экзампеем. В «пекле» пьяными голосами затянули песню во славу бога-медведя. А за стеной уже раздавался не только звериный рёв, но и раскаты грома: то ли первая гроза бушевала, то ли и впрямь боги сошлись в битве.
Когда медведи двинулись на Зореславича с Ларишкой, Ардагаст спокойно взял в правую руку меч, а в левую чашу, в которой уже вспыхнуло золотое пламя, и направил чашу на медведя. Ларишка же попросту швырнула в медведицу факелом и следом выхватила кривой меч и акинак. Но факел погас, словно попал в тёмную грозовую тучу, а не в густой мех. У медведя же шерсть только задымилась. Не простые звери выбрались из преисподнего мира...
Не привыкшие к отпору звери поначалу только ревели, отмахивались лапами и пятились, пока не отошли к пролому. Ардагаст даже крикнул им: «А ну, пошли вон!» И тут вдруг пасть медведя озарилась синим светом, и из неё с грохотом ударила молния. Ударила, но не достигла цели. Золотой свет, бивший из чаши, внезапно превратился в сияющую, почти прозрачную завесу, и молния лишь разлилась по ней синим потоком, будто дождь по слюдяному окошку. Медведица ударила молнией в тохарку, но золотистая преграда стала только шире. Звери стали обходить царя и царицу с боков. Тогда те стали спиной к спине. Золотистый купол теперь покрывал их со всех сторон, и синий огонь тщетно разливался по нему.
Ардагаст рассчитывал, что звери в конце концов вымотаются и отступят. Но Ларишка, которой быстро надоело отсиживаться под золотой завесой, да ещё среди оглушительного грохота, метнула акинак в грудь медведице. Клинок из индийской стали вошёл в тело чудовища по рукоять. Заревев ещё страшнее, медведица зашаталась и упала. Тохарка, издав сарматский клич «Мара!», выскочила за пределы золотого купола, взмахнула мечом... Но махайра лишь скользнула по густому меху внезапно поднявшейся медведицы, а в следующий миг Ларишка едва увернулась от ударившей в неё молнии. Акинак, похоже, не задел сердца. Теперь царице осталось рассчитывать лишь на собственную быстроту. Она прыгала вокруг разъярённой и удивительно живучей медведицы, избегая молний и пытаясь достать зверя махайрой.
Ардагаст только скрипел зубами, не в силах помочь жене. Он продолжал сдерживать медведя, ещё яростнее сыпавшего молниями. Попробовать достать зверя мечом? Но что будет, если в клинок, высунувшийся за золотую преграду, ударит молния? А сколько могут глаза и уши выдерживать это грозовое буйство? Они с Ларишкой ведь не Громовичи из небесной дружины Перуна... Взгляд Зореславича внезапно упал на львиноголового идола, и из груди сам собой вырвался крик:
Великий Лют! Я, лютич, зову тебя!
Но не древний зверь, а люди, сохранившие древнее знание, услышали его зов.
В это время русальная дружина билась на насыпи с ведунами и роксоланами. Снова, как
в Милограде, мечи звенели о мечи, жезлы с травами в навершиях скрещивались с жезлами, увенчанными черепами. Внезапно со стороны леса раздался шум: рычание, вой, хрюканье, рёв, треск ветвей. Из чащи появились десятки зверей: медведи, волки, росомахи, вепри, туры, зубры, олени. Все они воинственно ревели, трубили, мычали, готовые смести всё и всех на своём пути. Позади шагали двое косматых остроголовых великанов, подгоняя зверей древесными стволами. Но даже лешие не смогли бы разом вселить во всех зверей в своём лесу боевую ярость, если бы не чары колдунов, собравшихся на Медвежьей горе. Только львов не было в этом зверином войске. На могучих и бесстрашных зверях, посвящённых Ладе и Даждьбогу, чёрные колдуны не рисковали пробовать своё искусство.
Увидев звериную рать, выходящую из леса, Вишвамитра сразу вспомнил, как под стенами Таксилы жрецы Шивы пустили в ход оружие пашупата полчища зверей и демонов, подвластные Шиве Пашупати, Владыке Зверей. Вспомнил и сразу понял замысел Чернобора. Сначала уничтожить русальную дружину, с которой не смогли справиться даже опытные бойцы, защищавшие насыпь. Потом обрушить звериную рать на стан росов. Пусть животные гибнут лишь бы посеяли беспорядок, панику, а главное страх перед лесом и его хозяевами.
И кшатрий велел дружине идти вниз, к южному подножию горы, подальше от крепостного рва, куда собирались загнать русальцев с помощью зверей ведуны. Противники не стали преследовать русальцев: зачем зря рисковать, подворачиваться под рога и клыки разъярённых зверей? Русальцы решили бежать? Поздно, от зверья не уйдут! Индиец надеялся на волчью засаду. Он не знал, что заклинания Чернобора уже открыли врата в нижний мир и к выходу из пещеры спешат могучие звери, самый вид и имена которых люди давно забыли.