Ардагаст, муж мой, не подаришь ли ты мне этого пленника с его выкупом? ласкающей пантерой промурлыкала тохарка.
Ардагаст молча кивнул, зная: в такие моменты супруге лучше не перечить. Горящий взгляд Ларишки впился в самодовольно-важное лицо гунна.
Какой выкуп ты дашь мне, гуннский шакал, за наш Золотой Алтай? За разграбленные курганы моих предков?
Молнией мелькнул кривой меч, и черноволосая голова с двумя косами полетела в ковыль.
Ответ врагу, достойный царицы!
довольно разгладил бороду Распараган. Не буду и я брать выкупа с этой лесной росомахи Хурьянга кроме его жизни. После захода солнца я принесу его в жертву Саухурону, Чёрному Солнцу. А сейчас вы все мои гости! Не будем гоняться за трусами загоним лучше вон то стадо сайгаков. И дрофы здесь в камышах такие до самого Тобола лучших не найдёшь. А вечером устроим славный пир!
И охота, и пир действительно вышли на славу. Добытые своей рукой жирная сайгачатина и нежное мясо дроф казались вкуснее всех индийских яств, поданных во дворце смуглыми полуобнажёнными рабынями. Был тут и лошадиный сыр, и овечий, и сладкое хорезмийское вино. Лихо плясали под звуки бубна сытые воины. А царь росов неторопливо рассказывал:
Эта земля древняя и славная. Только мы, сарматы, знаем это. То городище над рекой остатки Синташты, великого города арьев. К западу отсюда, у самых гор, лежат развалины священного города Аркаима. А в этом кургане погребён Кришнасурья, непобедимый воин. Мы зовём его Саухурон Чёрное Солнце. Он был самый великий из царей арьев, но и самый грешный. После него беды обрушились на эту землю: суровая зима, затем потоп от растаявших глубоких снегов. Одни арьи ушли на юг, другие наши предки остались. Но городов с тех пор тут не было.
Кришнасурья... задумчиво произнёс кшатрий. Господь Кришна, которого я почитаю, есть Солнце. На земле он родился и царствовал у нас, в Индии. Но у Господа было много воплощений...
Я знаю одно: лежащий в этом кургане достоин поклонения. Приносящим ему жертвы он дарует мужество и победы, но только потомкам арьев, сказал Распараган. Иногда он выходит из кургана. Следом восстают из могил его дружинники, и тогда горе тем, кто встанет на их пути!
Стемнело, и сарматы стали полукругом у подножия кургана. Два воина подвели Хурьянга под руки к большому бронзовому котлу. Почему-то Ардагасту стало жаль пленника, словно тот был ему роднёй. Низенький чернявый воин был совсем не похож на высоких русоволосых венедов и в то же время напоминал их: то ли холщовой рубахой, то ли молчаливым спокойствием перед лицом смерти. И совсем уж не нравились Зореславичу слова царя росов насчёт «тупых лесных медведей».
Распараган воздел руки к кургану:
О Саухурон, великий воин! Я жертвую тебе пятерых коней и Хурьянга, самого знатного из пленённых мною манжаров. Если тебе угодна жертва, о Солнечный Царь, даруй мне победу над его братом Лунг-отыром. Да удастся мне сжечь его городок, пленить его женщин и детей, разграбить его святилище, где приносят в жертву сарматов, и тогда я принесу тебе и Солнцу ещё большую жертву: людей и скот, меха и серебро!
Воины повалили арканами пятерых коней и задушили их удавками. Потом не без труда поставили на колени манжара. Распараган обнажил акинак. Хурьянг выкрикнул сначала на своём языке, потом по-сарматски:
Мир-сусне-хум, За Людьми Смотрящий Человек, Солнечный Всадник, ты всё видишь спаси моё племя, отомсти за мою смерть!
Михр-Солнце наш бог, он помогает росам, хищно осклабился Распараган и перерезал горло пленнику. Затем собрал его кровь в котёл, отсёк голову и правую руку, положил их на склон кургана и вылил туда же кровь.
Вдруг кровь закипела, взметнулась красным пламенем, и насыпь расселась. Показалась бревенчатая стена, потом и она распалась, и стала видна небольшая комната, залитая странным красноватым светом. У стены стояла лёгкая боевая колесница. Запряжённые в неё кони два вороных и два красных неподвижно лежали на полу. С деревянного ложа поднялся высокий, сильный воин, одетый, подобно сарматам, в кафтан, штаны и высокий башлык. Свисавшая из-под башлыка длинная прядь волос отливала золотом. На красной коже кафтана выделялись два чёрных креста с загнутыми в одну сторону, посолонь , концами знак Ночного Солнца. В руке у воина был бронзовый топор, у пояса бронзовый кинжал и кожаный колчан, за плечом большой лук. На шее блестела золотая гривна.
Сарматы разом опустились на колени и простёрли руки к кургану. Вишвамитра выступил вперёд, сложив ладони, и произнёс на санскрите:
Приветствую тебя, о, великий царь арьев!
Ты знаешь речь моего племени? удивлённо вскинул брови Кришнасурья. Где же оно теперь?
Мы, арьи, живём далеко на юге, за Индом. Наша речь изменилась, но к богам мы обращаемся только на древнем священном языке. Я кшатрий Вишвамитра, почитатель Солнца Господа Кришны. Скажи, о, владыка, не его ли ты воплощение?