Швец мгновенно стал невидимым, однако помощник чувствовал он здесь.
Доехали быстро. Расплатившись, Серёга отошёл в сторону от главного входа и негромко заговорил, приложив к уху смартфон.
Антоха, ты тут?
Тут, послышался тихий шёпот. А зачем ты телефон достал?
Люди вокруг. Ещё решат, что сам с собой разговариваю, и жёлтую бригаду вызовут. Так реалистичнее. Какой план?
Я в отделении засаду
сделаю, ты на улице. Как только кто-то из детей начнёт уходить из отделения работаем по обстановке. Ребёнка опознаешь, Печать поможет. Он на тень похож будет.
И как ты уследишь?
Там всего три палаты с самыми маленькими, справлюсь.
Понятно, но не очень. Кому такие крохи понадобиться могут? задал Иванов волновавший его всю дорогу вопрос.
Сатанистам, бесам, колдунам да кому угодно! Уродов, сам видел, сверх всякой меры вокруг!
Кстати, про уродов. Я тут по твоему совету прогулялся, и такое
Всё! потом объясню! Работать давай.
На том и расстались. Помощник прошёлся вдоль больничного забора, потом обошёл всю территорию по периметру. Выводы были неутешительными. Он сходу насчитал пять выходов, трое незапертых днём ворот и один лаз. Ну и как тут узнать, где выведут похищаемого? От таких дум Иванов впал в лёгкую депрессию, и устроился в круглосуточной забегаловке неподалёку от центрального лечебного корпуса.
Прошла ночь, в течение которой Серёга выпил немереное количество кофе, съел пару сандвичей и пообщался с незнакомым дежурным нарядом полиции, долго и нудно выпытывавшим, какого он тут ночью отирается. Выручила, как ни странно, продавщица.
Да чего вы к парню привязались! женщина храбро вступила в пререкания со стражами закона. Видно, дитё у него тут. Наверняка развёлся, бывшая с ребёнком увидеться не даёт. А тут ещё кровиночка родная в больницу угодила. Вот и мается человек, места себе не находит! Он весь день тут выглядывает может, мамаша хоть воздухом подышать чадо выведет а ему и то хлеб. Документы же вы проверили, чего ещё вам надо? Тут таких, нормальных отцов, знаете сколько перебывало?! Жалко их и женщина неожиданно всплакнула.
Иванов во время этого страстного монолога лишь согласно мычал и кивал головой, полицейские тоже смутились.
Держись, один из них вернул паспорт и, пожелав всего хорошего, наряд уехал дальше охранять сон мирно спящих граждан.
Продавщица, вернувшись за стойку, долго и горестно хлюпала носом, надеясь в душещипательной беседе скоротать до утра время со спасённым ею от произвола несчастным папашей, однако Серёга отмалчивался, глядя на хорошо освещённую улицу.
Не случилось ничего. В начале девятого в ухе раздался шёпот:
Выйди. Поговорить надо.
Злой, с чугунной от недосыпа головой, Иванов выполнил пожелание руководства и, отойдя в сторону, прошипел:
Зачем я тут торчал? Из больнички со всех сторон свалить можно. Какой смысл?
Для подстраховки. Не ори. Значит так, Серёга, в отделении всё без изменений. Я отскочил к тебе, пока обход идёт. Новость так себе: придётся ещё сутки тут пробыть. Я всё понимаю, тяжело, но выбора нет. Таблеток нажрись каких-нибудь. Если до завтра не срастется пойдёшь отдыхать. Но эти сутки надо вытерпеть. Чувствую я, что надо.
Ругаться с призраком не было сил, потому Иванов лишь обречённо кивнул головой, настраиваясь на вторые бессонные двадцать четыре часа. Сел на скамейку, начал от нечего делать считать окна в зданиях.
Около пяти вечера тупеющего от сонливости и скуки помощника неожиданно привёл в себя резкий окрик, прямо над ухом:
Не спать! Бери машину и давай вон за тем автобусиком, что сейчас из ворот выедет! Да не тупи! Уйти может!
Такси у областной больницы всегда в избытке, но удивил водитель, категорически отказавшийся ехать за кем-то.
Ага, под статью хочешь подвести! возмущался он. Следить удумал, а меня потом по ментовкам затаскают!
Между тем микроавтобус, набирая скорость, удалялся.
Серёга, если что, придётся действовать самому, другой транспорт искать некогда внезапно рявкнул Антон и материализовался, приложив активированную Печать к голове водителя. Шеф, двигай вон за тем оранжевым Фольксвагеном.
Водитель послушно заткнул фонтан своего красноречия и оперативно догнал необходимую машину. Иванов попытался узнать детали происходящего, но Швец приложил указательный палец свободной руки к губам, не отнимая ладонь другой руки от головы таксиста. Ну что же, потом так потом.
Ехали долго. Преследуемая машина бодро выехала на трассу и попёрла в сторону бескрайних просторов и деревень. Наконец, отмахав километров восемьдесят, свернула на неприметный просёлок и через некоторое время въехала в полупустую деревушку, припарковавшись у большого, но слегка обветшалого дома.
Подъезжать близко не стали. На околице отпустили ошалело вертящего головой и вообще не понимающего, где он, таксиста, по-честному с ним рассчитавшись. Серёга не хотел, памятуя его хамское отношение, но Антон настоял: «Не плоди грехи по мелочи!».
Подошли к дому,
из которого даже сюда, на улицу, доносился весёлый детский смех.
Антон! Введи в курс дела! настоял Иванов.
Хорошо. Женщина с сообщником вывезли очередного ребёнка на вот этой вот машине, он ткнул пальцем в видимый из-за невысокого забора микроавтобус. Она клоунесса, он помощник. Оба молодые. Ребёнка в общей суматохе в ящик с реквизитом засунули и были таковы. Хотя, надо признать, ребёнок не возражал.