Оборонительный огонь теперь велся только из бетонных колпаков. Легкораненым оказывали помощь, и они переползали на левый фланг в третью линию траншей там было поспокойней.
Вскоре за спинами танков запрыгали легкие бронированные рейдеры на воздушной подушке. Они могли доставить
десант в одну минуту, и лейтенант Фиммар был вынужден снова поднять людей на брустверы.
Завязалась дуэль, но теперь Фиммар не жалел зажигательных зарядов. Несколько танков задымилось, а первый же прорвавшийся рейдер был перерезан огнеметной струей.
Однако следом за ним, кувыркаясь и наползая друг на друга, лезли рычащие турбинами рейдеры и танки. Весь этот сбесившийся вал бронетехники не переставал стрелять по позициям сильно поредевшей четвертой роты, а ее солдаты уже швыряли ручные гранаты и крепили к оружию штыки.
Бойцы готовились к самому худшему, однако Фиммар скомандовал:
Всем отойти на вторую линию! Всем на вторую линию!
Бросив по последней гранате, солдаты стали отходить, а с двух фланговых позиций их отход прикрывали пулеметчики. Они не давали десанту высунуться из бронемашин и сбивали всякого, кто пытался это сделать.
Наконец по безопасным переходам рота отступила на запасные позиции, и следом за ней ушли пулеметчики.
Морские пехотинцы урайцев тотчас стали покидать спасительные коробочки транспортов и ползком перебираться через бруствер.
Все, командир, сказал сержант Покровский. Они в первой линии.
Знаю сухо ответил Фиммар и стал ждать.
После перемены позиций воцарилось короткое затишье, но слева, в хозяйстве третьей роты, шла самая настоящая рубка. Каким-то образом рейдеры на воздушной подушке прорвались через высокий бруствер, и теперь дела третьей роты были почти что окончены.
Сквалини, Петрике! позвал лейтенант двух самых метких метальщиков фанат.
Оба солдата пробрались к Фиммару. У Сквалини под налокотником оказалась окровавленная повязка.
Это правая рука? поинтересовался лейтенант.
Да, сэр, но я левша.
Точно, вспомнил Фиммар. Левша. Набросайте двадцать гранат по всей передней линии.
Хорошо, сэр! кивнул Петрике.
Однако в этот момент послышался ужасающий рев, и, подпрыгнув на бруствере, словно на трамплине, в воздух взмыли два рейдера. Они летели, словно сказочные монстры, отчаянно чадя форсированными движками. Пехотинцы попадали на дно окопа, а оба рейдера шлепнулись на взрыхленную землю, частью засыпав лежавших в окопе солдат.
Сам Фиммар тоже оказался полупогребенным на дне окопа. Его ноги были придавлены пластом сырого грунта, однако никаких повреждений он не чувствовал.
Над головой потрескивала горячая броня рейдера, движки тяжело перелопачивали воздух, а лейтенант Фиммар кричал что есть мочи, надеясь, что его услышит Шомберг, но тот его не слышал. Не слышал, однако понимал, что нужно делать.
32
В глаза резанул свет потолочного светильника, а от толчка с тумбочки упали часы.
Что со мной? вслух произнес Ник и почувствовал, что голос какой-то чужой и хриплый.
Ощущение тяжести на груди понемногу исчезало, однако сердце продолжало бешено колотиться.
На ослабевших ногах Ник поднялся с постели и, подойдя к холодильному шкафу, достал фруктовую колу. Он сделал несколько глотков, и это помогло ему увидеть предметы резче, а потом и вернуться к нормальному бытовому анализу.
«Наверное, я немного приболел, раз чувствовал такую тяжесть и этот жар Кажется, мне что-то даже приснилось Что-то такое» Ламберт пытался сосредоточиться на воспоминании, но информация о непонятном сне ускользала.
Что же это было? произнес Ник и тотчас вспомнил.
Война! Мне приснилась война! громко повторил он и в волнении заметался по каюте. Чувство острого беспокойства не отпускало его.
Наскоро надев обмундирование и зачем-то пополоскав рот, Ламберт выскочил в коридор.
В коридоре было тихо. Только привычно гудели стены, вторя монотонным циклам маршевых двигателей. Тусклое дежурное освещение словно нехотя выделяло элементы корабельных конструкций, и оттого этот длинный коридор казался продолжением сна Ника Ламберта.
Желая разрушить эту сонную паутину, Ник громко откашлялся и сильно хлопнул дверью. Где-то рядом оборвалась мелодия. Пока она звучала, Ник ее не слышал, но, когда ее не стало, он сразу почувствовал это отсутствие.
Двинувшись в сторону грузовых трюмов, он обнаружил одного их охранников Ламброзо. Это был старый знакомый Ричи, который из-за обострения
бобовой лихорадки едва не пристрелил Ника в самом начале рейса.
Сэр? смутился Ричи и поднялся, прижимая к себе старую гитару.
Это вы играли? спросил Ник.
Да, сэр, потупился охранник.
Что это была за мелодия?
Я сам сочинил. Называет «Бобовый блюз».
«Бобовый блюз»?
Да, сэр. Хотите послушать?
Ну, Ник неопределенно пожал плечами и огляделся. Хорошо, пару куплетов я послушаю.
Ричи улыбнулся и, снова усевшись на пол поближе к теплым силовым кабелям, начал наигрывать вступление.
Это еще не все, сэр, там дальше
В следующий раз, Ричи. Скажите лучше, что говорит врач о течении вашей болезни.