А он тебя, чёрт возьми, поцеловал, и ты была рада! Вон как цеплялась за чужого мужчину.
Как утопающий за
соломинку.
Оглаживала сильные плечи и мощную шею вот этими самыми пальчиками с розовыми ноготками.
В голову приходит глупая мысль, от которой мне хочется нервно рассмеяться: никогда больше не покрашу ногти в розовый.
- Вики, как мне жить без тебя? - завывает кузина, заходясь сильным кашлем и выпуская меня из липких, давящих объятий. - Я не хочу оставаться в одном доме с лордом Эллерингом!
Да что ты?
Отголоски той боли, которую испытала Виктория, смешиваются со злостью, что копится во мне на предательницу-кузину. Я нахожусь на волоске от того, чтобы взорваться и вышвырнуть за дверь обнаглевшую девчонку.
- А что тут думать? - цежу сквозь зубы, обдавая её ледяным презрением. - Поехали со мной в Змеиную Пасть. Там-то уж лорд точно тебя не достанет.
Глупая дурочка тут же прекращает рыдать.
Отшатывается от меня, вытирая раскрасневшееся, влажное от слёз лицо ладонями. Мой взгляд против воли скользит по тоненькой фигурке, и я не могу не заметить провалы в её подготовке к драматичной сцене.
Слёзы, рыдания, растрёпанные волосы. Всё кричит о том, что бедняжка переживает из-за страшной участи, выпавшей её кузине.
Однако я до сих пор помню, как выглядели девушки-студентки в холле. Пиджаки, застёгнутые на все пуговицы. Блузка с высоким воротом скреплена на горле голубой брошью в виде какого-то многогранника. Юбка ниже колена.
И Лиззи, извивающаяся на ректорском столе без пиджака, блузка расстёгнута на две верхних пуговички, юбка едва прикрывает стройные бёдра и открывает взору длинные, соблазнительные ножки.
Да она явилась на разбор полётов во всеоружии!
- Поверь мне, я бы с радостью поехала за тобой куда угодно, - шелестит, пытаясь одёрнуть юбочку пониже. - И я знаю, что ты видела... Вики, это была ужасная ошибка. Клянусь, я никогда не хотела причинить тебе боль! И Вики, родная, ты единственный мой близкий человек! У нас никого не осталось после того страшного дня! Только мы друг у друга!
Смотрю на неё и чувствую, как внутри меня разрастается холодная, выжженная морозами пустыня. За слезами и мольбами о прощении скрывается что-то ещё, какая-то тайна, которую она и хочет, и одновременно боится рассказать.
- Позволь мне попросить у тебя сущую ерунду! Одну-единственную! - умоляет Лиззи и неожиданно опускается передо мной на колени, обхватив руками мои ладони.
- Что ж, говори,- вздыхаю, понимая, что это и есть цель её визита. И чем скорее мы разберёмся, тем скорее она уйдёт.
Однако стоит только услышать её сущую ерунду, как мне хочется забыть обо всех приличиях и собственноручно вышвырнуть маленькую нахалку за дверь.
Глава 7
У меня невольно дёргается левый глаз. Её тонкий голосок, жалостливый до слёз, сверлом вонзается в мой мозг.
- Ты серьёзно? - тихо усмехаюсь, склонив голову набок и подавляя в зародыше желание схватить нахалку за локоны и выволочь за дверь.
О-фи-геть.
Других слов не подобрать. Если только непечатные.
- Ну пожалуйста, Вики! Три года пролетят незаметно, и сразу после окончания академии я планирую выйти замуж. Ты же знаешь, как мне нужно это приданое! А лорд Эллеринг такой состоятельный, для него это сущие гроши! И как бы он ни был зол, милорд не оставит тебя без средств к существованию, - причитает Лиззи, пылко сжимая мои ладони.
Чувствую, как внутри меня закипает гнев.
Да как она смеет?
Какая невероятная наглость!
Щёки вспыхивают от возмущения, и я вырываю ладони, сжатые в кулаки.
Надо держать себя в руках. Потерплю и больше никогда не увижу эту чудовищную семейку.
Делаю глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
Не опускайся до её уровня, - мысленно приказываю себе.
- Сама попроси, - едко усмехаюсь. - Как я заметила, вы уже нашли общий язык.
Лиззи, готовая умолять, мигом умолкает, заливаясь краской, а у меня начинает пульсировать в висках.
Волна отвращения накрывает с головой, сметая остатки жалости к этой нахальной пигалице. Как можно быть такой бессовестной?
- Ты - мой единственный близкий человек, - кузина плаксиво кривит губы, кое-как справившись со своими эмоциями. - Ты обещала заботиться обо мне!
Только вот её слёзы, которые она, несомненно, считает трогательными, вызывают у меня лишь брезгливость. Ногти впиваются в ладони - так сильно я стискиваю кулаки.
Обстановка накалена. Смазливое личико кузины покрывается некрасивыми пятнами,
а из глаз градом катятся слёзы.
- Тебя же совесть замучает! - всхлипывает, размазывая ладонями солёную влагу по щекам. - Хочешь сгореть со стыда, когда наши знакомые узнают, что я останусь без выгодной партии? Подумай, что скажут люди!
Закатив глаза, пытаюсь абстрагироваться от этого цирка. Волна стыда, и правда, накрывает меня - стыда за неё, за то, что мы родственники.
Ох, Виктория. Удружила. Как же мне тебя жаль.
Внутри бушует ураган эмоций - гнев, отвращение, разочарование. Но внешне я остаюсь спокойной.
- Я ни о чём не попрошу лорда. Разве что оставить меня в покое и забыть о моём существовании. Никаких денег, дотаций, пособий и содержания, - говорю громко, уверенно, чеканя каждый слог и делая акцент на каждом слове. - Разговор окончен, Элизабет.