- Сейчас вернётся Байрон, и ты извинишься перед ним за то, что вылетело из твоего рта, - с каждым словом пальцы давят сильнее, и на глазах выступают непрошеные слёзы. Мужчина склоняется надо мной, опасно приближаясь, и я уже чувствую на коже жар его дыхания. Что-то глубоко сокрытое, истинно женское, отзывается на эту близость, растекаясь горячим ручейком по венам.
- Не понимаю, о чём вы, - держусь из последних сил, на морально-волевых. Ещё секунда и я разревусь от боли и обиды, рвущих душу в клочья.
Вспышка и перед глазами мелькает калейдоскоп из хаотично сменяющих друг друга картин.
Мотаю головой, не в силах поверить в предательство тех, кого я так любила!
Мой Эйвар, я его боготворила и хотела стать для него лучшей женой на свете! Спутница штормового дракона должна быть тихой, услужливой и незаметной.
Удобной, - со странной ухмылкой поправляла меня кузина, когда я делилась с ней счастливыми моментами нашей недолгой семейной идиллии.
И Элизабет. Лиззи. Та, что смешливо закатывала глаза и фыркала, когда я взахлёб рассказывала о том, что Оракул выбрал меня в пару одному из влиятельнейших драконов королевства.
Сильному, мужественному, красивому!
О нём мечтали все незамужние девушки, а я стала его
Единственной?
Какая ирония.
Мне бы скрыться, исчезнуть, раствориться в воздухе и забыть о том, что видела.
Но с губ слетает тихий всхлип, и чуткий драконий слух улавливает неожиданного свидетеля. Эйвар решительно снимает руки Лиззи со своих плеч и разворачивается лицом ко мне.
- Что ты здесь забыла?
Медленно отступаю. Дракон страшен в гневе, а я его разозлила. Он неумолимо движется ко мне, и краем глаза замечаю, как Лиззи цокает языком в излюбленной манере, сложив руки на груди.
Это просто невыносимо!
Разворачиваюсь и бегу прочь под яростный окрик:
- Остановись или пожалеешь!
И, как всегда, он оказывается прав.
Вместо того чтобы слушаться и повиноваться, я лишь ускоряю бег, подгоняемая ярким видением ядовитого поцелуя перед глазами. За спиной приближаются тяжёлые шаги, и я уже почти у лестницы, как чувствую сильнейший толчок в спину, и лечу вниз.
Тело пронзает острая боль. Скатываюсь по длинной лестнице, кажущейся бесконечной. Бьюсь головой, царапаю руки, ломаю ногти, пытаясь уцепиться хоть за что-то, что сможет прекратить эту муку.
Последнее, что я вижу - лица целителя и мужа, едва заметные сквозь красную пелену. Все чувства и ощущения медленно угасают, одно за другим, растворяясь в глухой, чёрной вечности.
Слышу обрывок фразы Байрона Бэлтона - декана факультета целителей:
- Леди,
ну как можно быть такой неловкой?
И делаю то, на что никогда бы не осмелилась:
- Эйвар столкнул меня
Тело прошивает молнией. За одно мгновение все разрозненные кусочки складываются в мозаику, и я понимаю, что случилось.
Каким-то образом, я попала в тело той самой Виктории и видела её последние воспоминания.
Может быть, это потому, что мы обе упали с лестницы? Возможно ли такое, что два человека в параллельных мирах, сделавшие одну и ту же вещь в один момент, способны поменяться телами?
И что мне делать с Эйваром?
Времени на раздумья нет. Мне нужна передышка, а то вон сдавленная рука уже из красной превращается в синюю.
Делаю невозможное для той меня, что осталась в земном мире. Опускаю глаза, мысленно ругая гада на все лады, и тихим голосом отвечаю:
- Простите, мой лорд, я
Осекаюсь.
Неловкая пауза.
Надо тщательно подбирать слова, чтобы он не заподозрил чего-то странного.
Фух, рискнём.
- Я я ошиблась. Как мне загладить свою вину?
Глава 4
- Ай! - жалобно кричу и тут же шиплю, вбирая воздух сквозь сжатые зубы. - Больно!
- Заслужила, - жёстко отвечает лорд-ректор. Верхняя губа дёргается в презрении, и он отшвыривает мою конечность так, словно это ядовитая змея.
Вот скотина! - мысленно распекаю на все лады, морща нос и прижимая руку к груди. Пальцами другой растираю кожу, пытаясь восстановить нарушенный кровоток. - Да как Виктория могла влюбиться в этого бессердечного, чёрствого
- Загладить вину, говоришь, - бесцветным голосом произносит муж и подходит к окну, сложив руки за спиной. Смотрит куда-то вдаль, будто позволяя мне рассматривать его подтянутую, мускулистую фигуру.
Глаза против воли скользят по фактурной ткани камзола, которая даже на мой неискушённый взгляд выглядит неприлично дорогой. Изящная золотая вышивка, поблёскивая на свету, складывается в затейливый узор, напоминающий какой-то то ли герб, то ли символ.
На длинных, сильных пальцах поблёскивают перстни. При одном только взгляде на тёмные, мерцающие камни меня прошибает электрическим током, и я каждой клеточкой кожи чувствую исходящую от них опасность.
Вот и что мне делать?
Разговаривать со спиной? Повиниться от имени Виктории в том, в чём она не виновата?
Или попытаться достучаться до голоса разума?
Он же ректор. Глава высшего учебного заведения, если я не ошибаюсь. Значит, не обделён мозгами, и его выбрали на столь ответственную должность не за красивые глаза и грубую мужскую силу.
Задумчиво киваю, погружённая в свои мысли, но тут же спохватываюсь и голосом отвечаю:
- Да, лорд
Да чтоб его! Фамилия всё время вылетает из головы.