Что-то должно произойти, сказала я Марине Петровне во время её очередного визита. Она приехала с докладом об успехах своих учениц тридцать девочек уже осваивали основы физики на местном материале.
Я тоже чувствую. Она отставила чашку с чаем, нахмурилась. Возмущения в магическом поле. Как перед моим переходом двадцать лет назад, только... интенсивнее. Словно пространство готовится прогнуться под чьим-то весом.
Селина подтвердила наши опасения той же ночью. Ворвалась в спальню без стука что для неё означало критическую важность видения.
Вижу... звезду падающую. Глаза закатились, показывая белки. Классический транс провидицы. Но не звезда душа. Третья из трёх. Скоро. Дни, не недели.
Третья душа из нашего мира? уточнила я, хотя ответ уже знала.
Да. Молодая. Страдающая. Умирающая там, рождающаяся здесь. Боль и надежда, сплетённые в один крик.
Марина кивнула с видом человека.
На следующую ночь мне приснился один из тех снов, которые слишком яркие для обычных. Вещий, как я научилась их распознавать.
Московская больница. Узнаю по характерному запаху хлорка, лекарства и та особая безнадёжность, которая пропитывает стены онкологических отделений. Палата на четверых, но занята только одна койка. Рыжеволосая женщина лет тридцати пяти, опутанная проводами и трубками как паутиной. Худая до прозрачности кожа натянута на кости, вены просвечивают синими реками.
Кто вы? Опять вы, спросила она меня во сне, и я поняла она уже тоже осознаёт, что это не обычное сновидение.
Елена Марковна Соколова. Была как ты умирающая, одинокая, считающая дни. Получила второй шанс.
Второй шанс? Горькая усмешка искривила потрескавшиеся губы. Мне осталось... врачи говорят дни, но я чувствую часы.
Классическое принятие неизбежного. Стадия смирения по Кюблер-Росс. Она уже прошла отрицание, гнев, торг, депрессию. Осталось только ждать.
Знаю. И именно поэтому ты здесь. Мир зовёт
тебя.
Какой мир? Тот свет? В голосе скепсис образованного атеиста.
Другой мир. Где твои знания спасут тысячи. Где ты нужна. По-настоящему нужна, не как винтик в корпоративной машине.
Но я умираю...
Там да. Здесь будешь жить. В другом теле, молодом, здоровом. Но с твоей душой, знаниями, опытом.
Это бред умирающего мозга. Нейроны дают последние вспышки, создавая иллюзии...
Даже умирая, пытается рационализировать. Типично для технического склада ума.
Нет. Это реальнее твоих таблиц и кодов. Будь готова. Переход тяжёлый дезориентация, паника, отрицание. Но мы я и Марина Петровна поможем. Ищи нас в империи Астерион.
Империя Астерион? Это как в фэнтези-романах?
Примерно. Только без эльфов и с работающей канализацией. Прогресс, знаешь ли.
Сон начал растворяться, но я успела увидеть её глаза в них загорелась та самая искра, которая отличает тех, кто будет бороться, от тех, кто сдался.
Проснулась я с ощущением важности произошедшего. Кайрон спал рядом, обнимая меня со спины, его рука защитно лежала на моём животе. Не стала будить утром расскажу.
Через три дня Селина ворвалась в малый зал совета. Без стука, запыхавшаяся, глаза дикие видение прямо сейчас, не архивное воспоминание.
Сейчас! Она здесь! Нижний город, бордель "Красная роза"! Девушка умирает от побоев, но... в ней уже другая душа! Чужая, испуганная, кричащая на незнакомом языке!
Бордель. Конечно. Судьба обожает иронию из московской больницы в притон. Из стерильности в грязь.
Мы с Кайроном и отрядом гвардии примчались туда за пятнадцать минут. Марина тоже почувствовала возмущение в магическом поле и прибыла почти одновременно телепортация, одно из преимуществ звания Великой Ведьмы.
"Красная роза" оказалась именно таким заведением, каким я его представляла. Дешёвые духи не могли перебить запах пота и отчаяния. Красные фонари создавали иллюзию уюта, но облупившаяся краска на стенах выдавала правду. Девушки в полупрозрачных нарядах замерли как статуи при виде императорской гвардии.
Хозяйка женщина неопределённого возраста с лицом, на котором жизнь оставила больше следов, чем годы буквально рухнула на колени.
Ваши величества! Клянусь, мы платим все налоги! У нас есть лицензия! Девочки все совершеннолетние!
Паника, граничащая с истерией. Зрачки расширены, пот на верхней губе, руки дрожат. Она думает, это облава.
Не в этом дело, отрезала я. Где умирающая девушка?
Катрина? Хозяйка заморгала от неожиданности. Бедняжка. Клиент избил до полусмерти садист попался, из богатых. Мы его прогнали, но девочка... Лекарь сказал, не выживет. Но после комы она... странная.
Странная как?
Бормочет на непонятном языке, плачет, зовёт маму. А у Катрины мать умерла десять лет назад. И говорит она... по-другому. Как образованная, не как уличная девка.
Точно. Ольга уже здесь.
Мы поднялись по скрипучей лестнице на второй этаж. Коридор узкий, двери в комнаты прикрыты занавесками вместо дверей экономия на всём. Последняя комната, самая маленькая для тех, кто уже не приносит дохода.
На грязной кровати тело. Другого слова не подобрать. Исхудавшее до состояния скелета, обтянутого кожей. Рыжие волосы спутанные, грязные, но того же оттенка, что во сне. Следы побоев синяки всех оттенков радуги, от свежих фиолетовых до желтеющих недельной давности. Разбитая губа, закрытый отёком левый глаз.