Настя заулыбалась и начала вертеть телефон в руках перед ним.
Нет, это такая технология. Как телевизор, только сильно уменьшенный, и картинку можно менять касанием. А еще можно по нему звонить. И фотографировать. Вот, видишь, камера сзади? Настя перевернула телефон и протянула Паше.
Он внимательно наблюдал за Настей и телефоном, снова попытался взять его в руки, но не смог. Запястье прошло сквозь Настину руку, она вскрикнула и убрала ее, чуть не уронив телефон:
Ой! Как холодно!
Извини Не стоило мне прикасаться к тебе. Он отсел подальше и опять опустил голову. Настя спрятала телефон в карман и пододвинулась к нему ближе.
Нет-нет, что ты! Всего лишь приятный холодок. Не обижайся, пожалуйста. Она снова попыталась наладить с ним зрительный контакт.
Паша никак не реагировал. Спрятал руки в длинные рукава полосатого свитера и сидел неподвижно, словно спрятавшись в кокон.
Поговори со мной, пожалуйста, умоляюще заговорила Настя. Мне правда очень интересно, как ты здесь оказался. Что с тобой происходило до того, как ты очутился в подвале?
Призрак снова поднял голову и посмотрел Насте в глаза. Брови поднялись, а веки округлились. Паша смотрел как будто бы с надеждой, но чтото в нем переключилось, и он опять отвернулся.
Это очень долгая история, пробубнил он.
Я никуда не спешу. Можешь рассказать мне все, что захочешь, Настя обхватила себя руками, спасаясь от холода.
Она снова попыталась заглянуть призраку в лицо. На этот раз их глаза встретились, и он не отвел взгляд.
Ладно Я постараюсь, Паша заговорил спокойным тоном. Я жил когдато в этом доме. Я ходил в школу, иногда прогуливал ее с друзьями. Любил смотреть скачки на ипподроме, будь они неладны. Мама и папа считали, что это не место для приличного
парня. Говорили, что я должен бросить рисование и скачки, хорошо учиться, чтобы стать торговцем, как они. Отец работал управляющим продуктового магазина, в подвале которого мы сейчас находимся. Он хотел, чтобы со временем я стал таким же, как он. Единственный, кто меня поддерживал в рисовании, это моя младшая сестра Аня. Ты не подумай, мы, как все братья и сестры, часто спорили и даже дрались. Но когда садились вместе рисовать, становились лучшими друзьями.
В тот день мы собирались с ней сходить погулять в парк, мне хотелось отвлечь ее. Она очень расстроилась из-за того, что отменили концерт, который обещали сделать по случаю открытия Комсомольского озера. Никто ей не объяснил, что происходит.
Утром того самого дня я снова проснулся от рева сирен. По радио передали, чтобы все сохраняли спокойствие. Мы с родителями и сестрой подскочили, начали судорожно собираться. Я сильно паниковал, успел схватить только пару вещей и самое дорогое альбом с рисунками. Отец закинул его в коробку с документами, и мы побежали вниз.
Пока мы бежали ко входу в магазин, прогремел взрыв. Аня вскрикнула и спряталась за папу. Это было похоже на гром от грозы, только гораздо сильнее. Я сразу понял взорвалась бомба. С фасада дома посыпалась штукатурка, нас сильно тряхнуло, уши заложило Этот грохот Он словно взорвал мой мир навсегда, а то, что осталось, лишь жалкие осколки.
Мы забежали в магазин, и папа отвел нас в подвал, который построили глубоко под землей как бомбоубежище, но в мирное время помещение использовалось в качестве склада.
Паша замолчал. Его лицо скривилось, словно он испытывает боль даже будучи духом. Он смотрел кудато сквозь Настю, потом вздрогнул и прикрыл лицо руками. Через несколько минут Настя робко кашлянула, призрак вздрогнул и снова заговорил.
Извини Отвлекся. Когда столько лет один, тяжело привыкнуть к тому, что ктото может слушать тебя. Паша выпрямился и опустил руки.
Меня и при жизни редко слушают, хмыкнула Настя.
Не верю, ты отличный собеседник! Самый лучший! подскочил призрак и повернулся к Насте.
Ты так говоришь, потому что давно ни с кем не общался, отмахнулась Настя и решила вернуть разговор в нужное русло: Слушай, а какой это был год?
Когда это все произошло, шел тысяча девятьсот сорок первый, скромно ответил Паша. Настя же вздрогнула, в глазах потемнело, дыхание перехватило.
Это же Великая Отеч Она осеклась и закрыла рот рукой. Расскажи, пожалуйста, что было дальше?
Позже к нам в бомбоубежище спустились еще и соседи. У отца в подвале хранился запас одежды и еды: он как будто готовился к тому, что произойдет. В одном из помещений лежали матрасы и спальные мешки, в другом еда, лекарства, свечи и столовые приборы. Вот только убежище оказалось рассчитано на десять человек, а спустилось двадцать. Мы спали по очереди, потому что всем не хватало мест, а еще дежурили, чтобы никто не пробрался к нам.
Мы слышали, как гдето наверху летают бомбы и гремят взрывы. Воображение рисовало страшные картины: что весь наш дом давно разрушен и мы сидим в подвале под обломками. Я вздрагивал каждый раз, когда слышал взрыв, а Аня и мама начинали плакать. Отец же становился все мрачнее и мрачнее.
Кроме нас, в подвале ютилось еще шесть семей. Отец позвал туда всех, кого встретил. Остальные соседи отправились за город, а ктото остался в своей квартире. Что с ними случилось дальше, я не знаю, но надеюсь, что им удалось спастись.