Главная особенность персонажей книги калифорнийских «пайсано», бездомных и полунищих бродяг, которых предпочитают сторониться респектабельные обыватели Монтерея, заключалась в их неосознанном протесте против фундаментальных основ буржуазной цивилизации. «Пайсано не заражены коммерческим духом, утверждает Стейнбек, они не стали рабами сложной системы американского бизнеса; да она, впрочем, и не слишком стремилась их опутать ведь у них нет имущества, которое можно было бы украсть, оттягать или забрать в обеспечение займа». Простодушные «дети земли», они, как может показаться, живут лишь для удовлетворения своих самых элементарных потребностей, но писатель опровергает готовое было сложиться впечатление, показывая, как грубость нравов сочетается у них с возвышенными стремлениями, умело замаскированное лицемерие с неподдельно-наивным простодушием, а тонкий и хитрый расчет с редкостным бескорыстием.
Однако обаяние веселой компании калифорнийских «босяков» не в состоянии затушевать непрочность и конечную несостоятельность их философии. Слабые стороны своих героев, безусловно, сознавал сам писатель, и поэтому было бы неправомерно видеть в его книге безоговорочную идеализацию примитивизма в человеческих взаимоотношениях. О критическом отношении автора к созданным им характерам свидетельствует развязка произведения распад сообщества, члены которого внутренне всегда были слабо связаны между собой. И все-таки идейной доминантой повести становился объективно возникавший контраст между парадоксально-наивным, в чем-то ребяческим, но привлекательным своей естественностью и простотой складом мышления и суровой социальной действительностью Америки времен «великой депрессии».
Не лишенная колорита условности эта книга явилась, по выражению известного американского критика-демократа М. Гайсмара, «последней экскурсией в мир привольного язычества перед принятием на себя ответственности человека, творящего в век кризиса». Десятилетие от 1936 до 1945 года, отмеченное в США широким размахом рабочего движения и участием во второй мировой войне, стало временем наивысшей популярности творений Стейнбека. Они откликались тогда на самые жгучие проблемы национальной жизни, а в годы войны писатель активно выступил в защиту демократии от смертельной угрозы фашизма. От года к году совершенствовалась и художественная форма произведений, развивавших и обогащавших поэтику критического реализма. Одним из самых талантливых прозаиков нашего поколения назвал Стейнбека Теодор Драйзер после выхода в свет «Гроздьев гнева», и с ним соглашалась американская критика, почти единодушно сходясь в том, что важнейшая причина творческого роста писателя заключалась в его последовательном обращении к социальной проблематике, к изображению острейших конфликтов между трудом и капиталом.
Необходимо все же отметить, что Стейнбеку не сразу удалось до конца правдиво и художественно верно отобразить положение трудящихся в Америке, деятельность прогрессивных организаций. В романе «Битва с исходом сомнительным» (1936), посвященном стачке сельскохозяйственных рабочих в Калифорнии, он еще только искал пути к адекватному художественному воплощению проблем и перспектив рабочего движения. Хотя симпатии автора были отданы бастующим, стремление к «сбалансированию» противоположных точек зрения нередко лишало произведение идейной ясности. Руководители стачки, коммунисты Мак и Джим, искренне преданы «общему делу», они часто повторяют, что «революция излечит социальную несправедливость», но фактически вся их деятельность, как настаивал прозаик, не приносит их подопечным ничего, кроме осложнений и разочарования. Идеологическая незрелость американского пролетариата, а также элементы догматизма в политической агитации компартии США, создавали известные основания для подобного скептицизма. Однако справедливо подмечая отдельные недостатки широкого многопланового движения,
писатель порой склонялся в своем «стачечном романе» к их абсолютизации.
Сам Стейнбек, впрочем, полагал, что он всеми своими силами стремился отойти от крайностей в изображении центральных персонажей. «Почему-то считается, писал он своим литературным агентам, что коммунист должен быть либо воплощенным идеалом, либо исчадием ада, и никто в Америке не хочет понять, что коммунист это живой человек, которому свойственны как слабости, так и величие всего человеческого рода». Будучи важным этапом внутренней эволюции прозаика, «Битва с исходом сомнительным» в то время послужила как бы черновым наброском величественной фрески народной жизни, запечатленной им вскоре в своей лучшей книге. Роль такого же «подготовительного эскиза» сыграла и повесть «О мышах и людях» (1937), где писателю удалось избежать как налета утопичности, так и подчинения фактов жизни задуманной наперед абстрактной идее. Написанное на основе непосредственных личных впечатлений, это небольшое произведение явилось быстрым откликом на резкое обострение социально-экономической ситуации в США в конце 30-х годов. Трогательная тоска по безыскусному, самому обыкновенному, но недоступному в это тяжелое время миллионам трудящихся укладу жизни была передана Стейнбеком с волнующим трагизмом и поразительной задушевностью. Вместе с пафосом социального негодования эти чувства стали отличительной особенностью идейно-художественного строя «Гроздьев гнева».