Сквозь незрелость ранней лирики пробивается пытливый ум, воспринимающий героические страницы прошлого и устремленный в будущее. К 18081809 гг. заметно, как Байрон овладевает стихотворной техникой, и в его лирике появляются совершенно отсутствовавшие ранее мелодичность и музыкальность. Такие стихи, как «Нет времени тому названья» (There was a Time I need not name), как «Заплачешь ты, когда погибну я» (And wilt thou weep when I am low), как «Не вспоминай, не вспоминай» (Remind me not, remind me not) пли «Стансы женщине при отъезде из Англии», были положены на музыку и вскоре стали популярными романсами.
Классицистические по языку, по словоупотреблению, по преобладающей в них отвлеченности описания, стихи юного Байрона, однако, заключают в себе начатки нового поэтического мировоззрения безудержность в раскрытии своего «я», его бурных, неуправляемых переживаний.
Окончив университет в марте 1808 г., Байрон вел обычную рассеянную жизнь молодого аристократа. Он бывал в Лондоне, но чаще в Ньюстеде, небольшая часть которого была приведена в жилой вид. Весной 1807 г. вышли в свет «Часы досуга» и не обратили на себя особенного внимания. Только через год, в марте 1808 г., появилась уничтожающая рецензия в одном из самых влиятельных журналов, в либеральном «Эдинбургском обозрении». Автором был блестящий молодой юрист лорд Брум .
Его статья была, в духе литературных нравов той поры, крайне грубой,
(To Romance, 1806)
но по существу во многом справедливой : юный автор недостаточно строго отнесся к отбору своих стихов для печати и включил в книгу отроческие опыты и школьные сочинения. Издеваясь на ними, рецензент, однако, просмотрел и те немногие стихи, в которых чувствуется недюжинная сила, как, например, в описании седой громады Лохнагара .
Байрон пришел в бешенство. Он уединился в любимом Ньюстеде и с лихорадочной энергией стал трудиться над начатой ранее сатирой. Теперь она должна была служить не только изложению его литературных взглядов, по и посрамлению его врагов. Так возникла поэма «Английские барды и шотландские рецензенты». Она была опубликована ровно через год, весной 1809 г. и имела скандальный успех. Пожалуй, в истории Байрона не было периода такого стремительного роста: еще недавно, почти вчера, едва владевший стихом дебютант вдруг обнаружил себя великолепным мастером.
Нанесенный ему удар заставил его задуматься над собственным творчеством и над творчеством современников. Такие мысли, мы уже знаем, приходили ему на ум и раньше, чуть ли не на школьной скамье, но теперь надо было их собрать воедино и ясно сформулировать. У молодого поэта не было еще твердо выработанной позиции, но некоторых положений, обретенных в процессе работы над его сатирой (не забудем, что работа эта продолжалась больше года), он придерживался потом всю жизнь. Не следует поэтому вслед за англо-американскими историками преувеличивать личный характер сатиры Байрона. Обвиняя писателей последних лет в гражданской и нравственной безответственности, он отправляется от одной из центральных мыслей своей эстетики. Только сформулирована она здесь в самом общем, традиционном виде.
В нынешний век, заявляет поэт, когда безраздельно царит торжествующий порок (royal vices of our agewhen vice triumphant holds her sovereign sway), барды не пекутся о возрождении страны, не скорбят об увядшей славе Альбиона, а, напротив, по мере сил способствуют его падению. Свой долг Байрон видит в ревнивой заботе о чести родины и посрамлении позорящих ее дураков (Zeal for her honour bade me here engage The host of idiots that infest the age). Поэт молит Истину пробудить истинного барда и его руками изгнать чуму разврата (Truth, rouse some genuine bard, and guide his hand To drive this pestilence from out the land).
Обличительный пафос этой и других деклараций ослаблен тем, что автор имел самые отвлеченные представления о просветительном и исцеляющем назначении литературы. Поэтому и обвинения его и призывы носят одинаково поверхностный характер. С одной стороны оказываются гигантский порок (gigantic vice), приюты позора и богатства (retreats of infamy and ease), глупость, частый спутник преступлений (Folly, frequent harbinger of crime), дни упадка (degenerate days), с другой цивилизованный народ (polished nation), Истина (Truth), Добродетель (Virtue), честь твоей страны (thy countrys honour), здравый смысл, утверждающий свои права (common sense assert her rights again).