Дорн не встречался с Гейдрихом с лета тридцать четвертого за эти два года Гейдрих изрядно похудел. Видно, ему плохо помогают воды Спа и Беаррица Дорн слышал, он каждый год ездит и на тот, и на другой курорты. Гейдрих был бледен, его вьющиеся волосы потускнели, в воротнике мундира морщилась худая шея. Все это придавало ему вид старого, но еще хищного и зоркого грифа. Откуда-то вдруг всплыло воспоминание грифы в Лондонском зоопарке. Сидят с подрезанными крыльями на шестках под дождем, тоскуют, вспоминая Кордильеры, мерзнут, ежатся, а на их лысые головы пикируют беззастенчивые лондонские вороны и стараются клюнуть в самое темечко
Почему нет Доста? покашливая, спросил Гейдрих, внимательно оглядывая вошедших в кабинет Лея, Лаллингера и Дорна.
Завтра, пояснил Лей, у него неприятности. По ошибке он задержан итальянскими властями. Наше посольство принимает меры, и завтра утром Дост будет здесь.
Неужели нельзя доставить военным самолетом? поморщился Гейдрих.
Но тогда пришлось бы объяснять итальянцам не то слабо возразил, не то неуверенно ответил Лей.
Да, конечно, кивнул Гейдрих и сосредоточенно, словно отрешился от присутствия сотрудников, склонился над бумагами, разложенными перед ним по всему столу.
Дорн узнал свою докладную. Гейдрих сличал ее текст с текстом меморандума Идена, полученного от Чиано.
Все точно, наконец глухо сказал он, подняв голову. Ну а теперь все-таки потерял Дост документы Идена или не смог их достать? Дорн, что вы думаете? А может быть, это Дост перепродал их итальянской разведке?
Я думаю, как можно спокойнее заговорил Дорн, Дост достал и привез все, что было в бюваре, где, он полагал, должен был лежать основной документ. Если бы он потерял, то потерял бы все. Если бы у него украли, то все без исключения. Ну а если бы он захотел продать с трудом полученные документы Я не верю в эту возможность. Да и какой смысл перепродавать союзнику?
Верные соображения, поддержал Дорна
Лей. Обо всем этом свидетельствует и оставшаяся последняя страница меморандума. Если бы Дост совершил должностное преступление, он отдал бы документ целиком.
«Эта последняя страница, прокомментировал про себя Гейдрих, смягчает ту бурную реакцию, которую вызвали у фюрера все остальные. Плюс докладная Дорна И это сокровище оказалось похороненным в отделе Лаллингера!» Лея оборвал резко:
Эта страница, конечно, свидетельствует но не в вашу пользу! перевел взгляд на Дорна:
И все же я хотел бы знать, по каким каналам вы смогли получить столь ценную информацию?
Люди, которые располагают подобными сведениями, иногда со мной откровенны, поскольку и откровенность бывает полезна, когда совместно делаешь деньги. Я близко сошелся с управляющим лорда Ротермира Ричардом Венсом. За ряд ценных услуг он пересказал мне содержание документа. Откуда документ известен мистеру Венсу, я могу только предполагать. Он функционер БСФ.
Что за услуги вы оказывали этому управляющему? в голосе Гейдриха прозвучала настороженность.
Исключительно финансового характера.
Гейдрих кивнул. «Вот теперь все закольцовывается, понял он. Естественно, Дорн не мог сказать Банге всего. И поэтому мне его односторонне поданная информация показалась легковесной. С чего бы это близким к Мосли британским дельцам искать контакты с нашими промышленниками из имперской группы через какого-то Банге, какого-то Далеруса, какого-то Дорна Венс не без удовольствия пересказывал Дорну эти гадости, Гейдрих невольно поморщился, в расчете на скандал, который устроим мы, когда узнаем А вдруг сработает, вдруг этот скандал приведет к отставке неудобного и нам, и самому Чемберлену Идена»
«Это хорошо, что Дорн состоятельный человек, думал Лей в это время. Он может покупать Ясно, что он имел в виду, когда прокричал про услуги финансового порядка. Он может покупать людей за деньги. А я могу только продать ближнего». И Лей продал:
Я указывал моему руководству, он старался не смотреть на Лаллингера, насколько ценны сведения оберштурмфюрера Дорна. Однако по неизвестным мне причинам этим сведениям не было придано значения. Так же как части оригинала меморандума Идена, представленной Достом
Гейдрих воззрился на Лаллингера, и вдруг его взгляд потух:
На сегодня все. Вы свободны, Гейдрих указал рукой на Лея и Дорна. А вы, Лаллингер, останьтесь.
Лей захлебнулся словами. Его останавливают всего лишь взглядом, убирают небрежным движением руки! От неожиданности, негодования, что так внезапно закончилась щекотливая беседа с высоким начальством, Лей обескураженно попятился к двери. Дорн пропустил его вперед. Когда за ними закрылась дверь, Гейдрих с досадой стукнул кулаком по столу:
Крепко посадил тебя этот веймарский кобель. Почему, Рихард, ты не поставил меня в известность? Гейдрих показал рукой на разложенные перед ним листы. Из каких соображений?
Я продолжал надеяться, что удастся получить сам документ.
И на что же ты надеялся? На какое чудо?
Я считал и продолжаю считать, что в таких серьезных делах следует иметь дело с подлинниками, а не доверять пересказам
Гейдрих резко перебил:
Не выкручивайся, Рихард. На докладной Дорна твоя виза «В дело», черт бы тебя побрал!