Фриц сел, переждав, когда Лей устроится за своим рабочим столом.
Что ж, начал Лей, рад вас видеть, Фриц Простите, Лей фиглярски улыбнулся. Рад видеть вас, барон Ну, как вы там поживаете с Дорном, не застоялись в яслях «Лиги»? Пора вам и на простор.
Лей тоже разглядывал Доста. Полтора года за границей изрядно преобразили его. Хорошо сшитый костюм сидел прекрасно и шел ему больше, чем коричневая рубашка штурмовика. Рыжие волосы ухоженно блестят и лежат вполне элегантно. Зеркального блеска ботинки. Легкий запах дорогого одеколона. Лей подумал, что он сам пользуется более дешевой парфюмерией. И почему это считается непартийным пользоваться французским кремом для бритья, французским одеколоном, французским мылом? Ответа на этот вопрос у Лея не было. Был только осадок легкого сожаления. Дост тоже член партии, но ему можно И все потому, что не сидит в центральном аппарате.
Лей посмотрел на идеальную стрелку брюк Доста и спросил:
Фриц, вы умеете лазить по мокрым крышам?
Дост пожал плечами:
Это умеет каждый темпельгофский мальчишка. Я ведь рос в пригородах Берлина. Надеюсь, квалификацию за двадцать лет не растерял. Я должен одолеть крышу Тауэра, парламента, Вестминстера, Букингемского дворца?
Крышу Форин офис. Но это шутка, как вы понимаете, Фриц. Впрочем, в ней может оказаться доля правды. Лей задумался. Сегодня я был у Лаллингера. Он очень интересуется, чем дышит английский министр иностранных дел Антони Иден.
Дост крякнул:
Я этому джентльмену не представлен. Дорн, кажется, тоже.
Лей внимательно посмотрел на Доста и продолжил:
Тем не менее вам с Дорном следует выяснить, что думает Иден об отношениях Германии и Франции, Германии и Австрии, Германии и Великобритании. По нашим данным, Иден готовит некий секретный документ и тут Лей вспомнил свой недавний разговор с Риббентропом, тот сказал о фон Хеше, что он, наверное, австрияк, но тщательно это скрывает. «Конечно, подумал Лей, иначе откуда эта чрезмерная светскость, откуда этот образ жизни, эта расточительность? Они не должны быть свойственны послу растоптанной страны. Посол растоптанной страны должен быть скромнее. Посол страны, входящей в новую эру, тоже должен быть скромным и щепетильным в личной жизни, должен все отдавать идее, а фон Хеш отдается удовольствиям плоти. Если на его месте окажется Риббентроп А может быть, не думая много, указания Риббентропа передать Досту?»
Так вот, продолжил Лей тем же скучным тоном, каким обычно разговаривал с Лаллингером начальником отдела зарубежной агентуры СД и своим непосредственным руководителем, чтобы узнать все это, как решили наши патроны, вам с Дорном необходимо заполучить оригинал этого документа Идена. Завтра вас подробно проинструктирует Лаллингер. Очевидно, он предложит несколько вариантов осуществления операции, которую закодировали как «Сиамские близнецы». Я сам ничего путного
пока не придумал если только подкупить уголовников и попросить их ограбить министра. Так что, возможно, вам, Фриц, и пригодится умение балансировать на краю мокрой крыши.
Почему именно мокрой? недоуменно спросил Дост.
Лондон же Туман, сырость
Лето у них хорошее, вяло отреагировал Дост. Если бы я был сотрудником посольства, то, вероятно, мог бы найти способы поинтересоваться секретным досье.
Лей спросил с легкой усмешкой:
А вы уверены, что посол фон Хеш захочет взять вас на службу? и подумал: «Конечно, вслух о таких вещах не распространяются, но можно не сомневаться, с этим заданием Фриц справится. Не зря же он ходил в подручных у Хорста Весселя. А если посулить, что Риббентроп потом одарит его дипломатическим рангом»
Если фон Хешу прикажет СД, он никуда не денется, твердо проговорил Дост.
Пока фон Хеш подчиняется не СД, а Нейрату, а я влияния на министра иностранных дел не имею. Но у вас, дорогой Фриц, тем не менее есть возможность стать дипломатом. Но об этом потом. А сейчас о деле. «Сиамские близнецы» предполагают крайне четкую координацию действий между вами и Дорном, осуществление взаимного прикрытия, точность в распределении ролей в зависимости от реальных возможностей каждого из вас. Как Дорн работает?
Нормально, ответил Дост, силясь вникнуть в сущность задания. Не манкирует. Он же работает с бывшими врангелевцами, особенно с теми, кто в эмиграции ползал по самому дну, был в Галлиполийском лагере, служил в иностранных легионах, а с ними трудно. У них ностальгический патриотизм.
С кем Дорн проводит свободное время?
Со мной, засмеялся Дост. В свете ваших указаний я не даю ему отдыхать от своей персоны.
Есть такой журналист, англичанин, О'Брайн. Дорн в контакте с ним?
У Дорна голова идет кругом от деловых контактов и отдел по «Лиге». По-моему, с О'Брайном он не встречается, сказал Дост и задумался.
Фриц вспомнил то летнее утро 1934 года, когда самолет, на котором он и Роберт Дорн летели из Берлина, приземлился в лондонском аэропорту. Они устали, изрядно проголодались. Получив у таможенника свои документы и вещи, сразу направились в паб. Уселись за столик, подозвали официанта, и в тот момент, когда перед ними уже . стоял темный шотландский эль, к их столику подошли О'Брайн и этот американец Пойнт будто явились, чтобы встретить.