Однажды Том обнаружил, что сидит за оградой полицейского участка в Олд-Хилл. Он сидел там в течение трех с половиной часов, борясь со своей совестью. Вставал, садился, ходил вокруг участка и вновь садился. Он рыдал и вставал во весь рост. А потом ушел.
Если б ему хватило мужества рассказать все, то он, скорее всего, потерял бы жену. Если б она узнала обо всем, что произошло, то, как женщина и мать, почувствовала бы к нему отвращение. И самым страшным было то, что Том не мог бы ее за это винить.
Он отбросил в сторону одеяло. Нет смысла пытаться заснуть сна ни в одном глазу. Надо выпить кофе, и чем крепче, тем лучше.
Том направился на кухню и замер перед обеденным столом.
Перед ним стояла бутылка «Джонни Уокер Блю Лэйбл» и лежала записка.
При виде жидкости золотисто-янтарного цвета его рот пересох. Бутылка с сорокаградусным алкоголем стоила больше ста фунтов. Это был один из лучших старых виски, изготовленных из зерна и солода настоящий мировой король виски. Тело Кёртиса реагировало независимо от его сознания он чувствовал себя так, словно наступило рождественское утро. Том оторвал глаза от бутылки и протянул руку за запиской.
ХОЧЕШЬ ПО-ТВОЕМУ, ХОЧЕШЬ ПО-МОЕМУ, НО ЭТО БУДЕТ СДЕЛАНО. НАСЛАЖДАЙСЯ.
Том отвинтил пробку, и его ноздри немедленно заполнил аромат. Ему было ясно, что если сейчас он выпьет, то умрет. Он ведь не ограничится одной порцией у алкоголиков отсутствует само понятие порции. Если он начнет, то прикончит всю бутылку, а для него это означает смерть. И если он выберет такой способ умереть, то никому больше не придется страдать. Жена подумает, что он просто дал слабину, и с нею все будет в порядке. Если сильно повезет, она так и не узнает, что же все-таки произошло. А дочери и не надо этого знать.
Мужчина медленно поднял бутылку и сделал первый глоток. Затем задержался всего на одну секунду, прежде чем вновь поднес горлышко к губам, и после этого уже не останавливался, пока чуть не задохнулся.
Эффект он почувствовал незамедлительно. За два года его тело потеряло всякий иммунитет, и алкоголь побежал по его венам прямо в мозг.
Кёртис сделал еще один глоток и улыбнулся. Не самый плохой способ свести счеты с жизнью.
Еще один глоток и короткий смешок. Никаких больше ванн, старики. Никаких грязных подгузников. Забудьте о вытирании слюней.
Он вновь поднес горлышко к губам и прикончил половину содержимого бутылки. Все его тело горело, и он ощущал настоящую эйфорию. Как будто наблюдал за любимой командой, выносящей противника с разгромным счетом.
Больше не надо будет скрывать сделанного. Не надо будет бояться. Он все делает правильно.
По его щекам потекли слезы. В душе он чувствовал покой и счастье, но его тело предавало его.
Том задержал бутылку у рта и посмотрел на фото, висевшее на стене. На нем его дочь кормила козочек в зоопарке Дадли. Это было в день, когда ей исполнилось шесть лет.
Мужчина скосил глаза. Он не помнил такой улыбки у нее на лице и такого вопроса у нее в глазах.
Сердце мое, мне очень жаль, сказал он фотографии. Клянусь, это было всего один раз.
Выражение лица девочки не изменилось. «А ты в этом уверен?» словно спрашивала она.
Кёртис закрыл глаза, чтобы не видеть осуждающего выражения на лице дочери, но ее образ все равно стоял перед его мысленным взором.
Ну, хорошо, может быть и больше, чем один раз, но, сердце мое, я в этом не виноват. Это она меня заставила. Она надо мной издевалась и дразнила меня. Я ничего не мог с собой поделать. Но я не виноват.
«Но ведь взрослым был ты?»
Том закрыл глаза, чтобы не видеть этого детского отвращения. На его щеке появилась одинокая слеза.
Прошу тебя, пойми, что ей было гораздо больше пятнадцати. Она была умна и умела манипулировать людьми, так что я просто поддался ей. Она меня соблазнила, а у меня не хватило сил сопротивляться.
«Она была ребенком».
Кёртис с силой дернул себя за волосы, чтобы физической болью заглушить душевную.
Знаю, знаю. Но ребенком она как раз не была. Она была коварной девицей, которая знала, как добиться своего.
«Но то, что ты сделал потом, простить нельзя. Папочка, я тебя ненавижу».
Теперь Том уже рыдал во весь голос. Он никогда больше не увидит свою красавицу дочь. Он не увидит, как Эми вырастет и превратится в молодую леди, и не будет защищать ее от мальчишек. Он никогда больше не поцелует эти нежные щечки и не сожмет крохотные ручки в своих
Мужчина опустил голову, и слезы закапали ему на колени. Посмотрев полными слез глазами вниз, он заметил тапочки, которые Эми подарила ему на День отца . На них был вышит Гомер Симпсон , его самый любимый персонаж.
«Нет!» возопил его мозг. Должен быть какой-то другой выход. Он не хочет умирать. Он не хочет терять свою семью. Он должен все им объяснить.
Может быть, ему стоит обратиться в полицию? И признаться в содеянном. Ведь он же был не один. И вовсе не он принимал решения. Он просто последовал за всеми остальными, потому что был молод и испуган. Он был слабаком и глупцом, но не убийцей. Конечно, его накажут, но это стоит того, чтобы видеть, как растет твоя дочь.