Ну, вот и дверь, бормотал Тойер, тут должна быть фамилия возле звонка. Твой трубач, видно, балда, раз не сообщил об этом раньше. Между тем чуть живой Хафнер выдавал пространные мемуары о пережитом.
Если бы я познакомился с Хюбнером при других обстоятельствах
Ты это уже говорил, перебил его Лейдиг почти с сочувствием. Скажи-ка, сколько же ты выпил вчера и сегодня, ну так, примерно?
Хафнер только махнул рукой.
О Господи, тихо простонал он. Ой-ой-ой.
Итак, сказал Тойер, у меня ощущение, что Ратцер там, внутри. Это его приватная точка Омеги. Стоит разгадать его нелепые загадки, и все нити сходятся. Пока он студент-неудачник. Мы найдем его, и он почувствует себя важной птицей.
Казалось, его сотрудники были не так в этом убеждены.
Я могу и ошибаться. Могучий сыщик обиженно сгорбил плечи. Естественно, я могу и не попасть в точку. Я ведь Тойер.
Нельзя ли заняться делом? простонал Лейдиг. Я замерз.
Тойер, обеспокоенный нарастающей тяжестью в затылке, поглядел на высокую церковь, видневшуюся в конце улочки.
Я пойду к врачу, обязательно, прошептал он. Потом нагнулся к звонкам и вгляделся в надписи. Его подчиненные, наблюдавшие за его действиями, услышали где-то смех.
На табличке стоит «В.», вот это да! Комиссар вздохнул. Нам нужно как-то войти.
Смех раздался снова.
Смеются где-то поблизости, сообщил Лейдиг, подождите Он приложил ухо к закрытым ставням безымянного винного погребка. Да, это тут.
Он постучал в ставни, сначала без успеха. Затем к нему присоединился Штерн. Веселье в погребке было нарушено. Наконец, распахнулась
средняя из трех ставен, чуть не задев гудящую голову Хафнера. На улицу высунулся внушительный торс. Запахло так, словно открыли большую бочку с вином, наподобие той, что стоит в Гейдельбергском замке.
Кто-то хочет схлопотать по роже?
Вы хозяин? резко спросил Тойер. Предъявите разрешение на ночную торговлю.
Это приватный праздник, и тебя, рожа небритая, это не касается О, вот оно что, полиция! Минутку, я открываю.
Винный погребок был восхитительным. Помещение средней величины было обшито деревом; в начале восьмидесятых годов тут явно никто не считал, что кабачки нужно приравнять по степени уюта к процедурному кабинету врача-уролога.
Пять старых полуночников, вооруженных наполненными до краев бокалами из прессованного стекла, сидели рядком. Среди них сонный хозяин, угадываемый по полотенцу, торчавшему из кармана брюк, а также Бзби Хюбнер с доброй порцией грушевого шнапса.
При виде веселой компании у Хафнера зашевелилось недоброе предчувствие, будто он заглядывает в свое будущее. Он злобно сверкнул глазами на музыканта:
Так-так, ты тут не завсегдатай, а?
Нет, взвыл свидетель. У меня щека горит. Я не мог заснуть.
Если понадобится, я сварю вам, пяти дурням, кофе, а теперь заканчивайте с гулянкой, твердо заявил Тойер и хотел с размаху швырнуть на стол последнюю фотографию Вилли, но что-то где-то перепутал по ходу следствия и вместо этого едва не бросил перед насупленными пьяницами копию газетной статьи про Зундерманна.
Не считая подобных будничных осечек, опрос дал внушительные результаты. Вилли частенько бывал в кабачке. Помимо Бэби Хюбнера, который сокрушенно признался, что впечатления, полученные за день в Старом городе, он практически каждый день заливал здесь грушевым шнапсом, остальные тоже чуть ли не поселились в маленьком погребке.
Для опроса группа распределилась по разным столам. Правда, одного выпивоху они быстро отправили домой толстого и почти глухого американца, который непрерывно поправлял слуховой аппарат, похожий на апельсин. Он почти ничего не знал про Вилли, хотя и причислял его к своим лучшим друзьям.
Итак, еще раз Штерн сидел с тощим как жердь мужичком за самым маленьким столом в середине погребка.
Моя фамилия Коль, не родственник и не свояк
Это мы уже поняли, вежливо прервал его Штерн. Вы держите антикварную лавку на углу Ингриммштрассе
Да-да, у меня иногда появлялись сомнения, все ли гравюры, которые он притаскивал, получены из надежных тайных источников, но я никогда умышленно не продавал ни одной фальшивки
Штерн дружелюбно взглянул на него:
Вы никогда не выражали свои сомнения? Ведь, в конце концов, тут можно легко попасть в неприятную историю, и тогда
Вилли вообще был неразговорчив да он просто пошел бы к другому антиквару. Думаете, в этом городе можно разбогатеть?
Я ничего не знаю, заявил неуклюжий верзила, открывший ставню, и устало прислонился к стене.
Я знаю еще меньше, усмехнулся Лейдиг, но хочу обобщить то, о чем мы уже говорили. Если кто-то не так, возражайте. Ваша фамилия Штейнман, и вы живете в Неккаргемюнде. Впредь я буду с вами похитрей. Времени для беседы у нас достаточно.
Хафнер мало что мог сказать теперь Хюбнеру. Вероятно, у него не укладывалось в голове, что за все годы службы его, в общем-то хорошего парня, еще никто так ловко не обводил вокруг пальца.
Тойер стоял с хозяином кабачка у стойки.
Я владелец дома, вы это все равно выясните так или иначе. Теперь вы радуетесь и думаете, что я сообщу вам фамилию Вилли, но тут я вынужден вас разочаровать. Хозяин сверкнул глазами за толстыми стеклами очков.