Нет, Померой, тихо ответил он. Это может быть похищение. Если это так, то лучше не вмешивать полицию.
Враждебность майора сразу же испарилась.
Понимаю, сочувствующе произнес он. Пройдемте в мой офис я позвоню в надежное частное детективное агентство.
Пройдя половину пути по лестнице, он вернулся, чтобы предупредить Марлен:
Смотрите в оба и держите язык за зубами, будьте хорошей девочкой.
Обещаю.
Через две минуты после того, как мужчины вошли в офис майора, Марлен рассказывала всю историю арендатору квартиры номер 15. Судя по визитной карточке на двери, эту леди звали Виола Грин, а по профессии она, предположительно, была манекенщицей.
Виола медленно вышла на площадку, держа руки в карманах и с сигаретой в зубах. Тем не менее, несмотря на равнодушную позу, на ее лице не было и намека на шаблонную скуку. Она с вызовом и живым ожиданием смотрела в будущее, как бы заявляя, что хочет взять от жизни все возможное и отказывается признавать компромиссы.
Она определенно была привлекательна, хоть ее лицо было немного чересчур тонким, а фигура слишком худощавой. Ее короткие черные волосы отливали каштановым, ее глаза были каре-зелеными. Она носила черные брюки, фиолетовый пуловер и изношенные серебряные сандалии.
Хотя большинство мужчин в Померании Хаус были в хороших отношениях с Марлен Симпсон, женщины старались не разговаривать с ней. Виола Грин была исключением она была не только свободна от снобизма или нравоучений, но и чувствовала духовную связь между ними.
Обе девушки остались верны притягательности своей профессии. Виола раньше обучалась в академии сценического искусства, в то время как Марлен гастролировала по провинции, будучи красоткой-рекламщицей в дешевом ревю. Полное отсутствие успеха вынудило их выполнять неподходящую им работу, но пересекающиеся интересы сблизили их: вместе они с живым интересом обсуждали звезд театра и кино.
По этой причине Виоле так хотелось услышать о драматичном развитии событий на площадке второго этажа.
И что? в привычной для Марлен лаконичной манере спросила она.
Виола выслушала ее историю с удивленно распахнутыми глазами и открытым ртом, но по ее окончания она выдала следующий грубоватый комментарий:
Ну, я слыхала о людях, желающих быстро похудеть, но не до такой же степени, чтобы исчезнуть Что же, ее похитили?
Как по мне, похоже на то, ответила декоративная секретарша.
Я сама видела, как она поднималась по лестнице, а потом я все время крутилась в холле. Она точно не спускалась, если только она не человек-невидимка.
И что, по-твоему, произошло?
Я думаю, что Гойя оглушила ее и засунула ей в рот кляп. На все про все у нее было минут десять. Затем она спрятала ее в комнатку за панелями. А может, за зеркалом или за задней стенкой в шкафу. Но отец блондинки клянется, что шагу отсюда не сделает, пока не найдет ее, так что скоро он ее отыщет О, кстати, ты должна увидеть ее отца стопроцентный ариец, сногсшибательный мужчина. У него взгляд человека, у которого на все готов ответ!
Заскучавшая Виола сменила тему:
Твой телефон звонит уже целую вечность.
Да, я слышала, отозвалась Марлен. Звучит довольно неприятно. Кажется, я слышу голос начальника. Наверное, мне лучше пойти и послушать о его неприятностях. Увидимся, пока-пока.
И она неторопливо стала подниматься по лестнице, а Виола тем временем стояла и смотрела вниз, на холл. В это время суток, когда сумерки скрывали все его современные новшества, этот дом завораживал ее. Она не думала о старых пыльных призраках Беркли-Сквера только о недавно схлынувшем флере прошлого века и о семьях, ранее ведших в этих стенах уединенную жизнь.
В те дни жизни на широкую ногу помещения, ныне превращенные в офисы были просторными гостиными и в них проходили великосветские приемы. Девушки в туалетах из белого тюля сидели на лестницах, флиртуя со своими поклонниками и прикрываясь веерами из перьев. Дети с завистью подглядывали за происходящим внизу через проемы перил.
Но сейчас часы остановились, а музыка умолкла. Вздохнув при этой мысли, Виола медленно прошла к высоким окнам на лестничной площадке. Сквер по ту сторону окна выглядел призрачным: смутные тени, шелест изорванной, облетающей листвы платанов Вдали послышался сигнал спортивного автомобиля.
За его рулем был Алан Фом, направлявшийся в Померанию Хаус, чтобы расследовать дело об исчезновении Эвелин Кросс.
Виолу по-прежнему занимала эта история, хоть, повинуясь здравому смыслу, она и отвергала ее как бессмыслицу. Но в это время она все еще тосковала по своим старым богам и изнывала, изголодавшись по театру. Не в силах устоять перед возможностью разыграть сцену, она протянула руки вперед и стала шарить ими в воздухе.
Пропавшая девушка, шептала она, где же ты?
Пока она ждала ответа, во всем здании зажгли свет. Она услышала доносящее откуда-то приглушенное щелканье пишущих машинок и отдаленные звонки телефонов. Померанию Хаус вновь заполнила привычная атмосфера коммерции и финансов.
Ничто не подало ей предостережения о том, что это была прелюдия к страшному моменту, когда она в муке будет взывать к тому, кого там не было, и не получит из этой пустоты никакого ответа.