С грохотом распахнулась тяжеленая дверь и я вывалился на крыльцо, где, уперевшись в колени руками, стоял и плевался тягучей, густой слюной мой напарник.
Где я завертел головой, на что Руслан слабо махнул рукой куда-то в сторону туда, где, метрах в двухстах от нас, ловко лавировал между попутными машинами парень на красной «Яве».
Он что, сука, мотосезон уже открыл? я оперся рукой на плечо, шумно дышащего, приятеля.
Ага, прикинь! Руслан истерично заржал, я его смех подхватил, слабо отмахиваясь от ржущего напарника рукой.
Парня в короткой кожаной куртке, валявшегося на лестнице с поврежденной ногой, мы не нашли в ресторане и смежной с ним гостинице десяток выходов и множество потаенных мест. Девушку Лену, подругу Бухмана, прибывшие врачи привели в сознание и повезли в больницу. А мы с Русланом, следующим утром были подвергнуты обструкции и жесткой товарищеской критики со стороны руководства за неумение бегать.
Город, Левобережье.
В оббитую старым, светло-коричневым дерматином, со следами многочисленных побелок, дверь квартиры господина Кошкина я долбился минут десять. Наконец в стекле дверного глазка на мгновение мелькнула чья-то тень, после чего из квартиры донесся тихий голос:
Кто там?
Сергей Геннадьевич, это Громов, юрист с завода. Давай, открывай.
Вы один?
Я? недоуменно оглядев пустую лестничную площадку я подтвердил, что один.
Давай, открывай.
Зачем?
От наглости вопроса я, на мгновение. Онемел.
Ты, Сергей Геннадьевич головой, наверное, ударился? Сам со мной договаривался о встрече, а сам не пришел Открывай давай.
Дверь начала приоткрываться, я рванул ее на себя, а, когда из-за порога на меня вывалилось крупное тело хозяина жилья, я втолкнул его обратно и сам шагнул в небольшой коридор, закрыв за спиной входную дверь.
Что вы делаете? Я вам не разрешал начал испуганно-агрессивно переходить на крик юрист, но я оборвал его шепотом.
Сергей Геннадьевич, будьте любезны, водички мне дайте.
Что?
Я говорю водички дайте, пожалуйста, в горле пересохло говорить не могу.
Взмахнув полами неизменного халата, мужчина резко развернулся и пошел на кухню, чтоб, через минуту появиться со стаканом, полным, мутной от хлора, водой. Подождав, когда вредный газ, от которого ломались зубы, улетучится, я сделал пару глотков.
Спасибо. коробочка с антенной, закрепленная за зеркалом трюмо моей подружкой, облаченной в курку «Почта России», уже была в кармане, и я не счел нужным дальше соблюдать этикет.
А ты что, Сергей Геннадьевич, бессмертный?
Что?
Я спрашиваю тебе жить надоело? Мы с тобой о встрече договорились, я поляну накрыл, ждал тебя, как лох, а ты стрелку проколол? Ты знаешь
Что?
Я ладно, Сергей Геннадьевич, я человек цивилизованный, но другие уважаемые люди за косяк, что ты позавчера упорол
Что
Убьют тебя совсем скоро, Серега. я по дружески хлопнул ладошкой по атласу халата побледневшего юриста, где-то между животом и грудью после чего вышел из квартиры.
За моей спиной торопливо захлопнули входную дверь, после чего судорожно стали проворачивать многочисленные ручки замков. Я сделал несколько шумных шагов вперед, скрываясь из поля обзора дверного глазка, после чего низко сел на корточки и гусиным шагом, стараясь не топать и не пыхтеть, вернулся к двери в квартиру фигуранта и припал ухом к двери. Быстро дверь Серега не откроет, замков много, начнет открывать дверь я тупо убегу, наплевав на стыд.
Но хозяин квартиры меня не засек. Из-за толстой, старой двери, с широкими щелями по периметру, доносился торопливый доклад жулика:
Я вам говорю, Альберт Михайлович, ко мне в квартиру ворвался Громов, угрожал мне смертью, сказал, что я что-то там проколол и меня скоро убьют.
Глава 4. Соленый чай.
Генеральный директор позвонил мне через три дня на домашний номер телефона.
Привет, когда на завод сможешь подъехать?
Добрый вечер. Завтра в обед устроит? Если возможно, хотелось бы узнать, по какому поводу встреча?
Ну, вообще-то, я твоей организации в день больше тридцати долларов начисляю- хохотнул директор, показывая, что не хочет в дальнейшем обсуждать мою временную опалу.
Согласен, это аргумент. согласился я: Завтра в районе тринадцати часов подъеду к вам. Всего хорошего, до встречи
Это с кем ты так вежливо раскланиваешься? подозрительно спросил Руслан, что уже пятнадцать минут сидел в моем кабинете, пил мой чай, аппетитно хрумкал сухариками с изюмом и ныл, чтобы мы вместе обязаны поймать Бахмана.
Рус, я же сказал, что поймаем. я отхлебнул горячую жидкость из личной керамической чашки с портретом Ленина на боку: Мы же договорились, ты в профсоюз записываешься, а я помогаю тебе с Бухманом.
С Бахманом-автоматически поправил меня приятель: Какой профсоюз? Я тебе насчет профсоюза ничего не говорил!
Да? Ну извини, значит я тебя не так понял. я уткнулся лицом в стакан чая- отопления сегодня отключили и оставалось только вдыхать горячий пар от большой кружки: Но я тебя уже в список включил на оплату за переработку.
А? у Руслана произошел горловой спазм.
Бе! передразнил я приятеля: Так, что там с Бахманом?
Да что Руслан почесал темный чуб: У кого он живет сейчас я не знаю, но дома он не появляется. У меня на Бахмана половина подъезда заряжена, хоть кто-то, да позвонит, если его дома увидят или услышат. А так его постоянно на мотоцикле видят. Я гаишников просил, но он через дворы от них ушел два раза, поэтому они теперь со мной не разговаривают, куда-то посылают