I Пенелопа
нами погонщик быков, кормилица ветхая днями,Третий верный пастух грязной свинятни твоей.Но и Лаерт, уж бессильный поднять оружье руками,Между бесстыдных врагов власти не в силах сдержать.А Телемаху придут, лишь дожил бы! возраста годы;Тут бы ему и найти помощь в отцовской руке.Силы нет и во мне изгнать из дворца ненавистныхО, воротися скорей, радость ты нам и оплот!Есть (и молюсь, чтоб и был) твой сын; от нежного детства,Должен его воспитать был бы разумный отец.Вспомни Лаерта отца: чтоб сын закрыл ему очи,Тщится еще отдалить день свой последний старик.Я ж, при отъезде твоем еще молодая как дева,Раньше, чем вспомнишь ты нас, стану старухой седой.
II Филлида
позабочусь, когда я о себе и своих.Ах, не заботилась я, тебя мое царство не манит,И не Бистонской[21] волной тело омоешь свое.Все отъезжавшего тот очам мерещится образ,Как отплывающий флот наши теснил берега.Смел ты меня обнимать и, к шее прильнувши подруги,Долго и жадно к моим губы свои прижимать,И с моими слезами сливаться слезами твоими,Плача, что вот паруса ветер попутный влечет,И, расставаясь со мной, последнее вымолвить слово:«С факелом брачным ты жди Демофоонта назад»!Ждать ли? Но ты отъезжал, чтоб больше назад не вернуться!Ждать? Но твоих парусов нашим не видеть волнам!Все же, однако я жду. Вернись, хоть и поздно, к подруге,Временем только пускай верность твоя погрешит.Боги! чего я прошу? Быть может, другая супругаМилого держит и к нам неблагосклонная страсть;Я уж забыта тобой, никакой не знаешь Филлиды,Горе, коль спросишь меня, что за Филлида, отколь?Демофоонт, это та, которая после блужданийДолгих открыла тебе Фракии порт и приют,И приложила свое к твоему богатству, и многоБедному денег дала, много сбиралася дать;Та, что тебе предала широкое царство Ликурга,[22]Именем женским едва руководимый народ,Где ледяная Родопа бежит под Гемом тенистым,Й, пробираясь меж гор, льется божественный Гебр;Та, что девство тебе предала при птицах зловещих,[23]Пояс невинный руке лживой дозволив сорвать.Свахой над ложем моим Тизифона[24] мрачная выла,Птиц сиротливых вокруг песня лилась не к добру;Там и Аллекто[25] была, короткие змеи на шее,И погребальный мерцал в факелах зыблемых свет.Скорбная все по скалам, по темным блуждаю вершинам,И перед взором моим берег далеко лежит.Свет ли дневной откроет всю даль, холодные ль светятЗвезды, хочу различить, что это в море за вихрь.И едва вдалеке подплывающий парус замечу,Думаю это ко мне добрые боги ведут.Быстро на берег бегу, едва над водой удержуся,Первые волны куда зыбкое море несет.Ближе и ближе бегут, трудней и трудней мне держаться;Вся помертвевши, рабам на руки падаю я.Есть там заливчик, слегка изогнутый узкой лукою,Грудой обрывистой в нем крайние скалы торчат.Вот откуда в волну хотела низвергнуться теломЯ, и опять захочу, если не бросишь ты лгать.Навзничь меня принесут к твоим побережиям волны,Непогребенная вновь взорам предстану твоим.Пусть ты жестокостью сталь превзошел, и себя, и железо,Все же промолвишь: «Не так встретиться надо бы нам».Часто жажду к ядам я чувствую, часто кровавойСмертью хочу умереть, грудь поразивши мечом,Или шею за то, что рук отдавалась неверныхТесным объятьям, хочу в тесную петлю вложить.Ранним концом искупить я чести должна поруганье,Долго ли медлить еще в выборе смерти моей?И на могиле моей тебя, ненавистный, напишут,В этих, в подобных ли им будешь ты назван словах:«Демофоонт погубил Филлиду, любившую гостя;Смерти причиною он, казнь совершила сама».
III Бризеида
б ценою даров нас выкупать от царя?Чем заслужила, скажи, Бризеида такого презренья?Легкое сердце, куда ты отлетело от нас?Или несчастных гнетет упорно печальная доля,И веселей моего детства не знать мне часов?Марсом разбиты твоим Лирнесские[30] зрела я стены,Родины милой моей долей великой была;Видела сверстников трех равно и в рожденьи, и в смерти,Падавших вместе, троих мать и моею была;Видела, как умирал, упав на кровавую землю,Грудь разбивая свою окровавленную, муж.Видишь, за сколько потерь в тебе я нашла воздаянье:Ты господином моим, мужем и братом мне был.Матери ты божеством мне клялся своей многоводной,[31]И говорил, что одно счастье деве полонВ том ли счастье, что нас отвергаешь, даже с приданым,И со мной заодно, наших сокровищ бежишь?Мало того: говорят, чуть завтра заря засверкает,Нотам туманным отдать хочешь свои паруса.Только тревожных ушей несчастной коснулся тот ужас,Разом дыханье и кровь грудь покидали мою.Ты ль отплывешь, на кого ж меня ты, безжалостный, бросишь?Кто же, в разлуке с тобой, будет отрадой душе?Раньше пускай поглотит земли нас нежданная бездна,Или горячим огнем молнии бог опалит,Чем под Фтиотским[32] веслом без нас заседеются воды,И за твоим кораблем стану тоскливо следить.Если ж угоден тебе возврат и родные пенаты,Разве твоим кораблям слишком великий я груз?Пленницу ты повезешь, победитель, не суженый деву:В пряже руно размягчать эта сумеет рука.Между Ахейских матрон красавица всех лучезарнейВ опочивальню твою будет жена восходить,Свекру достойная дочь, Эгины с Юпитером внуку;[33]Древний Нерей,[34] и тебе внука желанная в ней.Я же, покорной рабой склоняясь над заданной пряжей,Веретеном отбавлять стану от полных корзин.Лишь не теснила б меня твоя молодая супруга,Лишь бы неправою к нам только она не была,Лишь не позволил бы ты волос моих рвать пред тобою,Но потихоньку шепни: «Нашей и эта была».Или ж и то допусти; но только в презренье не брось нас;Эта тревога мою мучает горькую грудь.Что же ты медлишь еще? Агамемнон покаялся в гневе,Видишь у ног у твоих Греция скорбно лежит.Гнев победи и сердце свое, ты, всего победитель!Полно Данаев войска зоркому Гектору гнать.Меч подыми, Эакид, но раньше меня воротивши,И пораженных тесни, волею Марса, врагов.Ради меня поднялась, пусть мною и кончится злоба;Будь и причиной твоей горести я, и концом!И не почти за позор склониться на женские просьбы:К битве мольбою жены был обращен и Энид.[35]Слышала я, и тебе известно, как братьев лишившись,Сына надежду и жизнь мать обрекла божеству.Встали войною, но тот, далеко от бранного строя,Родине гордой душой все отрекался помочь.Мужа только жена склонила, счастливица, к бою;А у меня без пути робкие льются слова.Впрочем, не гневаюсь я: себя не считаю супругой,Хоть призывали не раз к ложу владыки рабу.Пленница, помню, одна меня назвала госпожою;«Полно, воскликнула я: саном полон отягчать!»Прахом, однако клянусь супруга в безвременном гробе,Прахом, навеки моей бережно чтимым душой,Трех тенями бойцов, моих обожаемых братьев,Славно зa город родной с городом павших родным,Жизнью твоей и моей, которые мы сочетали,Грозным Ахилла мечом, памятным нашей семье,Всем я клянусь, что со мной ни разу Микенец[36] на ложеНе восходил; а солгу так без пощады покинь!Если-ж тебя попросить: «Герой мой, и ты поклянися,Что без меня не видал неги?» ответишь ли: нет?Думают, плачет Ахилл; а лиры звенят у Ахилла,И на горячей груди нежной подруги лежит.Спросит иной: отчего ж в сражение выйти не хочешь?Битва противна, милей лира и ночь и любовь!Знать, безопасней лежать на ложе в объятиях девыИ на Фракийских струнах тихой рукою бряцать,Чем руками щиты и копья с концом, заостреннымИ на помятых кудрях тяжкий шелом подымать.Не безопасный досель, блистательный подвиг любил ты,И добытая в бою сладостна слава была.Или, пока лишь меня пленял, ты войной упивался,Или с отчизной моей слава упала твоя?Боги, не верю: пускай, могучей рукой потрясенный,Дротик Пелида скорей Гектору сердце пронзит!Мне бы, Данаи, пойти: уж я б умолила Ахилла,Пересыпая свои речи лобзаний дождем.Лучше-бы Феникса я, речистого лучше-б Улисса,Тевкрова брата[37] сильней верите ль! дело вела.Что-нибудь значит обвить руками знакомыми шеюИ перед взором очей грудью знакомой блеснуть.Пусть и безжалостен ты, и вод холодней материнских,Даже безмолвно мои слезы героя смягчат.Пусть же Пелею отцу исполнятся долгие годы,Пусть за тобой по следам в битвы вступает и Пирр,[38]Только попомни, Пелид, Бризеиду, томимую горем,И промедленьем не жги долгим печальной души.Если ж сменилась любовь в тебе отвращением горьким,Если велишь без тебя жить, повели умереть.Да заставишь и так: и тело, и краска пропали,Только надеждой одной слабо дышу на