не возражал наоборот, все ему были только рады.
Всем этим делом заведовал я, как начальник кухни, и Владимир Николаевич в эти дела совершенно не вмешивался он знал, что Игорь там всё сделает то есть я составлял меню, давал его повару, который непосредственно варил пищу. Кроме того, ездил по складам, выбивал продукты, одежду, предметы обихода и так далее.
Как-то раз мне переводчик с округа Саша Сергеев говорит Игорь, так и так, рыбу поставили. Я говорю какую рыбу? Да вот с Намиба, прямо с океана свежемороженую рыбу привезли. Я скорее на тыловой пункт управления (ТПУ). Мне там начальник тыла говорит Джеронимо, ты хочешь рыбу мороженую, только что с Намиба прибыла, с побережья.
А сколько там? Он говорит двадцать килограмм могу тебе выписать.
Вот это да! Двадцать килограмм это же четыре больших блока свежемороженой рыбы. И он мне всё это выписывает!
А что там ещё есть?
Да, в общем, пока больше ничего.
Ну, если что, ты мне сообщи.
Нет проблем.
Всё. Мы садимся в машину, едем на склад. А там большой контейнер, покрашенный зелёной краской анголец его открывает, я ему бумажку и говорю давай мне двадцать килограммов рыбы. Охранники, со мной приехавшие, быстро забирают рыбу. Я было уже собрался уходить, как тут один из охранников тихонько толкает меня в бок асессор, смотри! Поворачиваю голову а там, немного в глубине контейнера, лежит вот такой огромный кусок мяса, полметра на полметра.
Так не понял. Это что такое?
Завскладом говорит мясо.
Я говорю дай-ка мне, братец, этот кусок мяса.
Нет. Это резерв командующего (и сам, видимо, испугался того, что сказал).
Да отрежь мне кусочек, пожалуйста. А то жрём мы эту тушёнку уже незнамо сколько, прямо поперёк горла стоит.
Не могу вздыхает анголец.
И тут начинается обстрел. Снаряды ложатся максимум метров 200 от нас. Он перепугался всё, закрываю. Я говорю а мясо, давай мне отрежь.
Я могу отрезать, но только небольшую часть, но, понимаешь это долго ждать, вот у меня человек ушёл за ножом. Да, видимо, из-за обстрела в землянку залез.
А обстрел всё усиливается, снаряды рвутся, завскладом нервничает.
Я ему опять давай нам это мясо, очень благодарны тебе будем (а дверь контейнера не даю ему закрывать).
Не могу, я послал человека. Вот сейчас он принесёт нож.
Короче, после нескольких снарядов, разорвавшихся уж очень близко, он чуть уже не завопил да Бог с ним забирай ты это мясо!
Я своим охранникам, они мясо под мышку и к машине.
Приезжаем к себе.
Где вы хранили у себя скоропортящиеся продукты?
В огромном холодильнике, он наполовину не работал, но хоть немного холода производил.
Итак, приезжаем. Владимир Николаевич подходит к машине, в кузов смотрит мол, что-то ещё привёз? А это что такое?
Как что, мясо.
Он говорит откуда ты это достал? Ну, ничего себе!
Так вот, после долгого употребления консервов и рыбки отведали, и мяса. К сожалению, это были счастливые исключения.
Возвращаясь к меню, очень долго после Анголы я не мог есть гречку, рис, макароны, так их наелся в Анголе. Выбирать-то всё равно было не из чего.
Через некоторое время я решил разобраться с обеспечением нашей охраны (уж слишком всё у них было старое, да обтрёпанное). Просто взял с собой человек шесть наших охранников, приехал к начальнику тыла бригады («Печоры») и сказал «Смотри, что делается: наша охрана ходит в тряпье, не моется, не бреется, грязью по уши заросла, и так далее. И если ты действительно начальник тыла, то будь добр обеспечь им нормальное существование».
Знаешь, спрашиваю его, в чем дело? Мы, то есть советские специалисты, не сможем нормально работать, если наши охранники не смогут выполнять свои задачи. Соответственно, если мы не сможем нормально работать, то и бригада тоже вот такая простейшая цепочка закономерностей! Так ему и сказал.
Кстати, нормальный мужик оказался. Он выслушал внимательно, видать, проникся этой идеей и говорит: ну ладно, пошли на склад. На первый раз он выдал мыла, полотенца, носки, майки, трусы, зубную пасту и щётки, расчёски даже и прочую такую ерунду.
Я ему сказал: это что всё, что ты можешь дать?
Нет, нет, ты не подумай ничего плохого, вот берите ещё новый камуфляж, ботинки. Приезжай в следующий раз, ещё чего-нибудь выдам.
Я говорю хорошо, я ведь приеду, жди.
Наши охранники переоделись в новый камуфляж. Приезжаем мы назад, нас встречает наш старший Владимир Николаевич Зиновьев. Он так смотрит не понял.
Это кто?
Это наши охранники.
А
как это?
Я говорю ну как же, надо же было людей одеть по-человечески, выдать им всё необходимое.
А наша охрана потом разгуливала по миссии, все такие важные в новых камуфляжах, с новыми полотенцами на плечах, в волосах расчёски новые, а во рту зубные щётки.
Теперь ещё один случай. Как я рассказывал, мы очень долгое время ели тушёнку. Это была тушёнка самая разнообразная, её поставляли самолётами, вертолётами. Баночки разные от маленьких до очень больших. Были баночки, которые мы называли «собачья радость», мы их открывали и говорили: пошли все на фиг, мы такую гадость не будем есть, отдавали их собакам, они их ели с удовольствием (потому так эти консервы и назывались). Я даже так подозреваю, что собаки думали: «Какие хорошие люди, нам тушёнку дают, сами не кушают, о нас заботятся». Иногда отдавали неграм, но это в том случае, если они просили. Вот тоже интересно, ангольцы, как и мы, нюхали эту гадость ф-ммм (морщились) и говорили нет, мы есть тоже не будем, но женщинам своим отвезём.