Прячу улыбку в очередном поцелуе. Прижимаюсь губами к шее. Охаю от грубого шлепка по ягодицам.
Всё внутри вибрирует. Отзывается на близость Наиля. Закручивает, утягивая в пучину страсти.
Мужчина двигает пальцами всё быстрее, заставляя забыться. Вспышки удовольствия бьют по телу.
Содрогаюсь, когда Наиль касается клитора. Обводит по кругу. Поджигая фитильки возбуждения. Но не давая сгореть сразу.
Я вскидываю голову. Тянусь к мужчине, вслепую нахожу его губы. Кажется, впервые его сама целую.
Но мне надо. Сейчас всё надо. Потому что недостаточно. Такая сильная нехватка чего-то, что я хнычу прямо в поцелуе.
Ловлю губами довольную ухмылку Наиля. Он давит свободной рукой на мой затылок, заставляя сильнее прижаться.
Это так сложно.
Целоваться. Дрочить ему. И при этом не умереть от возбуждения, когда длинные пальцы во мне двигаются.
Искорки пробегают по телу. Всё чаще и чаще. Мышцы подрагивают от быстрых спазмов, а внизу живота тянет.
Руку обжигает. Наиль кончает первым, пачкая меня светлой дикостью. Останавливается, заставляя хныкать.
Красиво. С сжатой челюстью и трепещущими ресницами.
А я замираю на краю. Оргазм свербит между ног, желая момента, чтобы выстрелить. И каждая секундочка промедления делает лишь хуже.
Увеличивает возбуждение.
Громко стону, когда давление пальцев возобновляется.
Внутри. На клиторе. Быстрое. Остервенелое.
Толкает меня в объятия наслаждения. Будто волной сметает. Эйфория плещется в крови. Превращаюсь в сплошную дрожь.
Прижимаюсь сильнее к Наилю, находя в нём опору. Переживаю сильные спазмы, наслаждаюсь лёгкостью во всём теле.
Медленно прихожу в себя. Убаюкиваюсь сорванным дыханием мужчины, пока кожу не начинает стягивать от подсыхающей спермы.
Я отстраняюсь, но Гром не пускает. Обхватывает пальцами мои скулы, притягивает к себе.
Дальше кончать буду в тебя, предупреждает.
Неизведанный, новый тон заставляет сжаться. Хриплый, уверенный. Такой низкий, что остатки возбуждения снова вспыхивает.
Будет.
Без сомнений.
Но кусаю губу, переводя дыхание. Если я не смогу
В. Тебя.
Повторяет, надавливая пальцем на мою губу.
Ой.
Доходит, на что мужчина мекает.
Рдею от такого развития событий. А ещё от того, что пальцы у Наиля влажные от моей смазки.
Можно умереть от смущения?
Я готова прямо сейчас. Куда записываться волонтёром?
Потому что после того, как наваждение спадает, мне становится очень неловко. Непонятно, как себя вести.
Тянусь за простынёй, желая прикрыться. Но Гром резко опрокидывает меня на постель, сжимая запястья над головой.
Кто сказал, что мы закончили?
Его взгляд темнеет, а улыбка не обещает ничего хорошего.
Только много-много разврата.
Звонок телефона становится и разочарованием, и надеждой.
А ты разве не выключил, хмурюсь, когда Наиль резко поднимается. Ты же
Вырубил основной.
Отвечает резко. Больше других вопросов задавать не хочется. Вижу, что мужчина напряжённый.
Раздражение паром идёт от его кожи. Заставляя меня саму напрячься. Наиль выглядит так, будто наступил конец света.
Достаёт телефон, которого я не видела. Простой, кнопочный. Откуда у него такой раритет?
Да.
Отвечает рвано, выслушивает кого-то. Его мышцы напрягаются как перед битвой.
Вдоль лопаток ползёт холодок. Я понимаю, что случилось что-то очень плохое.
Мот, если ты просто так решил рычит, а после обрывается. Слушаю. Да, со мной. Знаю. Понял. Всё правильно сделал.
Я внимательно прислушиваюсь, словно пойму что-то из обрывка фраз. Но
Кажется, с Мотом мужчина тоже так впервые разговаривает. Сдержанно и серьёзно. Прислушиваясь к его ответам.
Разберусь.
Обещает, завершая разговор. Разворачивается, бросая телефон на кровать. В сантиметрах от меня.
По взгляду понимаю, что ничего хорошего не будет.
Что? голос начинает дрожать от волнения.
Номер матери помнишь? неуверенно киваю. Позвони ей. Что-то случилось. Она в слезах Моту звонила.
Я не дослушиваю. Пальцы уже стучат по кнопкам, изредка не попадая по нужным. Меня трясёт.
С мамой что-то случилось? А меня не было рядом! Если бы я не бегала от Наиля
Если бы изначально сдалась
То я могла бы быть с ней. Не пропустила бы момент, когда ей стало плохо. Не представляю другого повода для слёз.
Алло, глухое и хриплое. Сердце сжимается.
Мамочка! подскакиваю. Это Ярослава. Мот сказал
Ох, Славка. Боже! Нашлась. А я на работе, а тут сказали, а до тебя не дозвониться
Мам, перебиваю. Что случилось?
Твой отец в больницу попал.
Я перевожу взгляд на Наиля. Инстинктивно в нём поддержку ищу. А после ужасаюсь холоду в глазах.
А что если он меня сейчас не отпустит?
Мама продолжает говорить, а я не слышу. Фоном отмечаю номер больницы и диагноз, но мозг не обрабатывает.
Не свожу взгляда с Грома. Боюсь, что права. Что он запрёт.
Я не знаю, почему такая мысль вспыхивает в голове. Но с каждым мгновением всё сильнее вживается в мозг.
Кажется логичной. Не отпустит Гром. Потому что у него вся власть в руках. Контроль надо мной такой, что я представить не могу.
Запрёт тут. Не выпустит. И я никогда не выберусь. И
Идиотка. У Грома было оружие в руках, внутри желание меня трахнуть. Он мог спокойно мне угрожать! А я даже не подумала об этом. Не побоялась.