Я, конечно, работала, копила по мере возможности, и в случае чего не окажусь с голой попой на снегу,
но зависимостей было полно. И сейчас они так остро бросались в глаза, что становилось не по себе.
Пока я бегаю в декрете на работу, чтобы не упустить клиентов, и хоть немного подзаработать, Семен гуляет по ювелирным магазинам. Да так продуктивно, что получает карту лояльности с максимальной скидкой.
Пока я бьюсь с ним, чтобы сделать ремонт в детской комнате, и получаю отказ за отказом, потому что это лишняя трата денег, змееглазая Анна получает от него безлимит на переделки моего дома и полный карт-бланш.
И это только верхушка айсберга, то, что я нашла за одно лишь утро.
Что может вскрыться, если начать копать глубже я даже боялась представить.
Родителям рассказывать об этом не стала, хотя очень хотелось позвонить маме и порыдать в трубку, жалуясь на происходящее.
Мама заводиться за пол-оборота и если узнает, что деточку обижают тут же пойдет грудью на амбразуру, лишь усугубив ситуацию. Отец тоже борец за справедливость, да только сердце слабое, поэтому любые волнения для него под строим запретом.
Подруги? Хорошая мысль, только с декретом я настолько выпала из нашего дружного коллектива, что появляться с бухты барахты и вываливать на них все свои проблемы, как-то не очень.
А потом еще и мысль крамольная закралась. А что, если кто-то из них знал про Семена и его похождения, но молчал? Не говорил мне, потому что не хотел портить отношения, настроение, или еще бог весть что. А может и вообще заодно с неверным муженьком был? При встречах улыбался, а за спиной злорадствовал.
Точно паранойя.
Может, обратиться к специалисту? К кому-то кто за деньги все проверит, найдет доказательства, и уже с ними можно будет начинать обстоятельный разговор с мужем или идти на развод.
В том, что он состоится, я уже не сомневалась. Вот только не знала, какой уровень боли и грязи при этом можно ожидать.
Абрамов пришел позже обычного часа на два.
Я встретила его со слезами на глазах и с самым разнесчастным выражением лица:
Семен! Как хорошо, что ты пришел!
Что случилось? спросил он, не глядя на меня.
Ты не представляешь, что я натворила!
Муж все-таки обернулся и, подозрительно прищурившись, впился в меня взглядом:
Что?
Я провела его в комнату и продемонстрировала погром. Днем я попыталась убраться, чтобы скрыть следы своей истерики. Но получалось из рук вон плохо, поэтому я, наоборот, оставила разруху.
Ё-моё, Маша! Что это?!
Я хотела поменять шторы, но свалилась с табуретки. Оборвала карниз, сломала стульчик и стол, перевернула банку с красками, побольше надрыва в голос, перепортила кучу вещей.
Он еще раз обвел комнату взглядом и недовольно цокнул языком:
И на фиг это было делать? Чем тебя не устраивали шторы?
Тем, что их, как все остальное в этой комнате, подбирала твоя шмара
Просто хотела новые.
Ладно. Разберемся. Что там на ужин?
Он даже не спросил, не ушиблась ли я во время падения, не сломала ли ничего. И я вдруг поняла жуткую и совершенно очевидную вещь.
Ему было все равно.
За ужином Семен вел себя так, словно не ел неделю закидывал ложку за ложкой с такой скоростью, что я не успевала следить.
Обычно он так хватал после того, как выбирался в зал на редкую тренировку.
Интересно, а какая тренировка была у него сегодня? Темноволосая со змеиными глазами? Или, может, еще какая? С кардио нагрузкой или без?
Мысли об этом кололи острыми шипами, раздирая плоть изнутри, но снаружи я была радушной хозяйкой, примерной женой, которая давилась от умиления, глядя как благоверный за обе щеки уплетал ее стряпню.
И все-таки он что-то почувствовал, потому что прошепелявил набитым ртом:
Ты сегодня какая-то странная.
Переживаю из-за детской. Столько вещей хороших испортила.
Это потому, что надо быть аккуратнее и беречь то, что тебе сделали.
Он хотел сказать, сделала? Его дорогая Анечка Каталова?
Не знаю, как мне удалось сохранить печальное выражение лица, и не взорваться.
Ты же знаешь, как я берегла. А тут ножка у табуретки надломилась, и все
Есть надо меньше, чтобы ничего не надламывалось, сказал он и рассмеялся довольный своей шуткой. Судя по всему, ему было очень весело.
По-твоему, я толстая?
Нет, конечно. Ты у меня еще о-го-го.
Еще о-го-го? прохладно переспросила я.
Угу, кивнул, шумно потягивая чай из кружки, бывает на улице по сторонам смотришь, а там молодые девки, как коровищи. С ляжками, задницами, трясущимися жирными пузами. А ты в два раза старше, но так не колышешься.
То есть я еще и старая?
Маш, хватит цепляться к словам. Ты же сама понимаешь, что не девочка
уже да и рожавшая вдобавок. Что тут поделаешь? Ничего. Только поддерживать. Кремами, зарядкой, массажем. Банки можно купить, всякие утягивающие портки.
Банки, значит, купить
Портки утягивающие
У меня аж чуть пар из ушей не повалил. Когда он перестал следить за словами и решил, что говорить жене такие вещи это норма? До того, как связался с молодой любовницей? Или после?
Очень хотелось продолжить тему и докопаться до него по полной программе, но нельзя, потому что непременно начнем ругаться, я заведусь еще сильнее и не смогу удержать внутри то, что кипело весь день, требуя немедленной расправы над предателем.