Роковое искушениеНатали Грант
Глава 1
Сегодня каждый шаг давался мне с трудом, словно я шла не по колледжу, а навстречу чему-то неизбежному. В голове пульсировал один и тот же вопрос: почему меня вызвали в кабинет ректора буквально на первом занятии? Что могло произойти в середине учебного года настолько важного, что требовало моего немедленного присутствия?
Я нервно заправила за ухо выбившуюся прядь волос и сжала ремешок своей сумки, в которой лежали альбомы с набросками. Два года я училась в этом колледже, два года стремилась быть лучшей на кафедре живописи, и еще столько же мне оставалось до заветного диплома. Живопись была моей страстью, моим дыханием, но реальность диктовала свои правила. После окончания я планировала переквалифицироваться в дизайнера интерьеров или даже архитектора в то, что приносит стабильный доход.
Я остановилась перед массивной дверью ректорского кабинета. Золоченая табличка с именем поблескивала в лучах солнца, словно насмехаясь над моими страхами. Сердце билось где-то в горле, ладони стали влажными.
Сделав глубокий вдох, я постучала. Каждый удар костяшек пальцев о дерево отдавался в моих висках, словно удары метронома, отсчитывающего время до чего-то неизбежного.
Войдите, раздался женский голос, с другой стороны двери.
Я нажала на холодную медную ручку, и дверь открылась, впуская меня в просторный кабинет, залитый утренним солнцем.
Сеньора Суарес восседала за массивным столом темного дерева, излучая ту особую ауру власти, которая, казалось, была встроена в само её кресло. Её безупречный серый брючный костюм с идеально отглаженными стрелками говорил о внимании к деталям, а светлые, почти платиновые волосы были собраны в такой безукоризненный пучок, что ни одна прядь не смела выбиться из строгой геометрии причёски.
Стильные очки в тонкой оправе сидели на её аккуратном носу, за стёклами которых внимательные серо-голубые глаза изучали что-то на экране компьютера. Её тонкие пальцы с маникюром пастельных тонов быстро печатали, создавая тихий, но ритмичный перестук клавиш.
Кабинет впечатлял своими размерами и изысканностью. Вдоль стен тянулись остеклённые стеллажи из того же благородного тёмного дерева, что и стол, заполненные аккуратными рядами книг в кожаных переплётах и папками с золотым тиснением. Каждый предмет интерьера, казалось, был подобран с тем же педантичным вниманием, с которым сеньора Суарес относилась к своему внешнему виду.
Но настоящим сокровищем кабинета было огромное витражное окно за спиной ректора. Солнечный свет, проходя сквозь разноцветные стёкла с изящным цветочным узором, создавал на полу и стенах причудливую мозаику из цветных бликов, придавая всему помещению почти сакральное ощущение.
Увидев меня, сеньора Суарес подняла глаза от монитора и одарила меня улыбкой профессионально вежливой, но не достигающей глаз. Та самая дежурная улыбка, которую хранят для неприятных разговоров.
Здравствуй, Лара, произнесла она мелодичным, хорошо поставленным голосом. Присаживайся, пожалуйста.
Я робко опустилась на один из двух изящных стульев перед её столом, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.
Здравствуйте, сеньора Суарес, ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал увереннее, чем я себя чувствовала.
Ты, наверное, не понимаешь причину своего вызова? она сложила руки на столе, наклонившись чуть вперёд.
Не совсем, признала я, сжимая ремешок сумки с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
На днях наш бухгалтер проверял зачисления за этот год, начала она, и что-то в её тоне заставило моё сердце сжаться. И вот что мы обнаружили.
Она извлекла из ящика стола папку, из которой достала несколько напечатанных листов и протянула их мне. Я взяла бумаги дрожащими руками.
К сожалению, мы обнаружили, что за твою учёбу в этом году заплатили только за четыре месяца, то есть даже не за половину обучения. За оставшееся полугодие оплата не производилась.
Мой желудок болезненно сжался. Я знала, что это означает, ещё до того, как она продолжила:
Мы пытались связаться с твоей мамой, но она не берёт трубки. Ты не подскажешь, где она?
Я почувствовала, как краска стыда заливает
мои щёки. Моя мама женщина-ветер, никогда не задерживающаяся надолго на одном месте. Наш договор был прост: я не мешаю её жизни, живу отдельно, и сама зарабатываю на свои расходы, а она оплачивает моё образование. Ради этого я даже отказалась от претензий на нашу квартиру, которую она продала, чтобы путешествовать со своим новым кавалером.
В кабинете повисла тяжёлая тишина. Я нервно заправила прядь волос за ухо, чувствуя, как горят щёки от стыда и унижения.
Мы понимаем, в жизни бывают всякие трудности, сказала сеньора Суарес, изучая меня взглядом, в котором читалось что-то, похожее на сочувствие. Но у нас не благотворительность. Ты знаешь, как тяжело сюда попасть и какая очередь у нас из желающих учиться. Ты талантливая, у тебя большой потенциал. И не хотелось бы, чтобы ты сейчас потеряла такую возможность устроить своё будущее. Ведь если ты не сможешь оплачивать колледж, нам придётся с тобой попрощаться.