Рву его визитку на куски, как только она попадается на глаза. Бросаю её в урну без колебаний.
Надеюсь, он поймет моё молчание должным образом.
До завтра, машу рукой Инне в конце смены и толкаю дверь.
Прощай, Эль, растерянно лепечет коллега, кидая на меня обеспокоенный взгляд. Ты же помнишь, что я говорила тебе о Владиславе
Конечно. Не волнуйся, кивнув, я торопливо выскакиваю на улицу.
Как я и говорила, стоит только нам с Инной пересечься и она тут же начнет вспоминать о Шаманском. Хорошо, что я весь день к ней не подходила.
Поднимаю голову. Застываю на первой ступени. Автомобиль Шаманского припаркован прямо напротив клиники. Владислав стоит у переднего крыла, курит сигарету. Одет в тот же костюм, что и утром, но шею больше не сдавливает галстук, а верхние пуговицы рубашки вальяжно расстегнуты.
Смотрит прямо на меня.
Могу подождать здесь, тихо пищит Инна, догоняя.
Спасибо, я справлюсь.
Смело шагаю навстречу наглецу. Расправляю
плечи и держу ровно подбородок. Плюю на свои запятнанные штаны и запутанные волосы. Просто выскажу всё, что думаю, ему прямо в лицо и пойду прочь.
По мере того как сокращается расстояние, моя смелость с той же прогрессией улетучивается.
Садись, не церемонясь командует Владислав. Стреляет окурок под куст. Ресторан ждёт нас.
Дерзость мужчины меня поражает до глубины души. Неужели он настолько уверен в собственном обаянии? Переминаюсь с ноги на ногу, но не делаю ни шага назад.
Разве я соглашалась? скрещиваю руки на груди.
Отказа от тебя тоже не приходило, насмешливо отбивает Владислав, открывая пассажирскую дверь. Садись в машину, Элина. Не трать понапрасну время. Ни свое, ни моё.
Разъяренный аноним гонится за мной. Бегу вперед, выжимая максимальную скорость, на какую только способна. В каждом телефоне, планшете, телевизоре или огромном рекламном мониторе, появляется проклятое видео, где мой муж развлекается с любовницей.
Куда бы я ни бежала, где бы ни пряталась, преследователь всегда на шаг впереди. Бегу в никуда. Закрываю глаза и уши, чтобы не видеть и не слышать довольных стонов. Как жаль, что сердце таким же образом не изолировать, и оно продолжает истекать кровью из-за переизбытка убийственной боли.
Улица меняется на крышу самого высокого небоскреба. Сильный ветер хлещет по щекам, длинная юбка путается между ног. Бегу по кругу, в поисках какой-либо двери.
Нога выскальзывает из туфли, и я лечу прямиком к парапету. Перелетаю через металлические прутья, не успевая ухватиться. Падаю в пропасть. Мой неистовый крик исчезает в шуме автомобильных клаксонов, человеческих голосов, пении птиц. Глухой удар касается грудной клетки.
Открываю глаза и сажусь на кровати. Вскрикиваю от чрезмерной головной боли, которая пронизывает виски. Падаю обратно на подушку. Из-за звона в ушах и грохота сердца не сразу узнаю комнату, в которой нахожусь.
Таращусь в потолок. Конечности все еще парят в воздухе, ожидая столкновения с асфальтом. На языке горький привкус брожения, оставленный пузырьками шампанского, горло дерёт жажда.
Паника из-за преследования бушует под ребрами. Глотаю жадно ртом спасительный воздух. Приближение опасности продолжает кружиться в подсознании.
Я дома. Это просто плохой сон. Никто за мной не гонится. Я дома, шепчу еле слышно, чтобы унять тахикардию под рёбрами.
Почему я дома?
Пытаюсь вспомнить, что произошло прошлым вечером. Аукцион. Тоска. Вкусное шампанское. Люди неохотно торговались за золотую вазу. Рука мужа обжигала талию. Дышать было тяжело.
Не помню, что именно я крикнула в толпу, привлекая внимание всех собравшихся гостей. Потом вроде была лестница, темный переулок, наша с Владом ссора.
Я требую объяснений, а он Влад просто ведет себя так, будто ничего не произошло. Обвиняет меня в молчании, жалуется на нехватку времени. В упор игнорирует мои упреки относительно своей измены.
Слезы снова застилают мне глаза. Воротник футболки внезапно становится над узким. Хватаюсь за край, чтобы высвободить шею. По привычке тянусь ко второй половине кровати, чтобы почувствовать горячую кожу Влада, ощутить фалангами его размеренное дыхание.
Вместо широкой спины мужа меня встречают лишь идеально выглаженная холодная простынь и нетронутая подушка.
Влад не ложился спать этой ночью.
По крайней мере, со мной.
Снова таращусь на потолок. Ненависть и отвращение заполняют грудную клетку. Жалость вместе с болью подстрекают остаться в постели. Укрыться с головой одеялом от правды, которая травит всё словно яд.
Из глаз бегут слезы. Какой он скотина! Негодяй! Как сильно я его ненавижу. Почему он так со мной? Бью кулаком по матрасу. Злость помогает встать с кровати. Сцепив зубы, игнорирую невыносимую пульсацию в висках. Шагаю к туалетному столу, чтобы из сумки достать мобильный телефон.
Длинные гудки в динамике усиливают мою головную боль.
Как себя чувствуешь? интересуется Влад, приняв вызов.
Его спокойствие и уравновешенность ощутимы, несмотря на расстояние между нами, и давят меня как гигантский пресс по переработке вторсырья на свалке.
Неужели он действительно такой? Неужели ему настолько все равно что с нами происходит?