А ты что, не одна? он покосился в мою сторону.
С чего ты взял? я удивленно, уставилась на него.
Ты спросила, почему я не предупредил, вот и подумал, что возможно у тебя гости, отец заиграл бровями.
Как ты мог такое подумать обо мне, сеньор Ортего! наигранно пробурчала я, Пап, я правда рада, что ты вернулся и прямо к завтраку.
Завтрак? он взглянул на часы, украшавшие светлую стену.
Я поздно вчера легла. Хватит болтать, идём к столу, заодно расскажешь про поездку.
Разложив завтрак, теперь уже по двум тарелкам, налила сваренного кофе, и мы с отцом сели за стол.
Рассказывай.
Лекси, это было великолепно! Мое оружие расхватали в первые часы аукциона, гордо произнес отец, его глаза сияли от счастья.
Я ни капли не сомневалась в тебе!
Но у меня есть и не очень хорошие новости. Мне опять придется оставить тебя одну, на некоторое время.
И, что это за важное дело, ради которого ты оставляешь свою дочь, одну, в этом пустом, огромном доме? театрально вскипела я.
На этом аукционе моё оружие заметили очень уважаемые люди, он мгновенно стал серьёзным, это я поняла по суровому виду, и отложенной вилке, Они пригласили меня на закрытый аукцион, там же в Париже.
Тогда, я не понимаю, почему у тебя такой озабоченный вид? Я же вижу, как тебя что-то тревожит.
Отец сцепил пальцы в замок, и отвернулся к окну, погрузившись в свои раздумья.
Что-то подсказывает мне, что не стоило соглашаться на этот аукцион.
Но ведь это твоя мечта! возразила я. Твои опасения не обоснованы. Не дай им управлять собой.
Может ты и права.
Когда мы переместились в гостиную, я решила уточнить у родителя:
Когда будет проходить этот закрытый аукцион?
Через две недели.
Отлично! Тогда с тебя завтраки, всё это время, засмеялась я, толкнув его в плечо.
Погрузившись в мир военного боевика, протекающего на экране телевизора, я приткнулась к отцу, и как в детстве положила голову ему на колени. Герои сменяли друг друга, стреляли,
и погибали, создавая угнетающую атмосферу. Не люблю такие моменты, поэтому прикрыла глаза, и наслаждалась спокойными вздохами отца. Из уютного мирка меня вытащил голос родителя.
Лекс? он всегда называл меня так в детстве.
М? потянувшись, я вскинула голову к нему.
Ты же расскажешь мне, если у тебя появится молодой человек?
Я что, самоубийца?
Ах ты, негодница!
Отец стал щекотать меня, и от звонкого смеха мы дружно упали на ворсистый ковер. Родительское лицо вдруг стало серьёзным, и морщинки гурьбой скопились в уголках его глаз. Он нежно провёл рукой по моим щекам.
Я совершенно проглядел тот момент, когда ты стала такой взрослой, я оказалась в мощных объятиях здоровяка.
Пап, ну ты чего?
Он рассмеялся, и потрепал по голове, как ребёнка. Внезапно, раздался звонок в дверь.
Сегодня что, день приезда родственников? ухмыльнулась я, открывая дверь.
На пороге стояла Розетта, и её разъярённый вид не предвещал ничего хорошего.
Тебя не пропустили на корриду, и ты решила заявиться ко мне? громко расхохотавшись, я впустила подругу в дом.
Я сейчас умру от смеха, язвительно подметила Рози, Ты бессовестная! Я всю ночь не могла сомкнуть глаз, и сейчас жажду подробностей твоего вечера! раздражённо процедила она.
Громко шикнув, я покосилась в сторону отца, который вышел к нам из комнаты. Увидев его, подруга молниеносно натянула приветливую улыбку, и бросилась к нему.
Дядя Маркос! завопила она, Как вы поживаете? Слышала про аукцион, мама с папой передавали вам поздравления.
Он обхватил её, и оставил отцовский поцелуй на щеке:
Привет, бунтарка! Рад тебя видеть! Как родители?
Всё отлично, бизнес процветает, улыбнулась она, выкарабкиваясь из его объятий, Дядя Маркос, мы с вами обязательно поболтаем, но сейчас мне очень нужно переговорить с вашей несносной дочерью.
Без проблем, мне как раз нужно уехать по рабочим делам, их достаточно накопилось в моё отсутствие.
Подруга уже тянула меня в комнату, и я крикнула через плечо:
Ты ведь только приехал!
До скорого, малышка!
Вот засранец, решил побыстрее покинуть дом. Здесь конечно я его понимаю. Я бы сейчас тоже сбежала от Розетты.
Мы так и просидели до позднего времени в моей комнате. Я успела ей рассказать в красках о вчерашнем вечере, поделиться своими опасениями, и странными чувствами, испытывающими к Аарону. Вдоволь наговорившись, я проводила Розетту, и опустилась на кресло, стоявшее возле окна. Дождь непрерывно лил целый день, намереваясь затопить маленькие улочки. В открытое окно проникал свежий воздух, пропитанный свободой, легкостью, и намокшими цветами. Закрывая глаза, в памяти ярко вспыхнули минуты, проведенные с чёрствым хамом. Кажется, моё дурное обоняние чувствовало его запах даже на расстояние. Место на шее начинало пульсировать, обжигая пальцы, когда я притронулась к нему. Оно помнит сухие губы, и горячий шёпот. Порой, мне казалось, что я схожу с ума. Мысль о нём меня дурманила, забирая в свой запретный мир. Пора оставить выдуманные сказки, и возвращать своё здравомыслие. Это ведь очевидно. Аарон Рейес всего лишь моя воспалённая фантазия.
В пространство громко врывался надоедливый звон. Пытаясь выпрямить затёкшие ноги, и пошевелить руками, которые превратились в мягкую вату, я открыла глаза, и удивленно моргнула. Надо же было уснуть в кресле! Обессиленно покачав головой, я протёрла глаза, и попыталась найти раздражающий звук. Он исходил из-под кресла. Бедный будильник разрывался в попытке меня разбудить. Быстро собравшись я схватила ключи от машины и выбежала на улицу. Только сейчас до меня стала доходить мысль, что ночью меня никто не разбудил, и это означало, что отец не явился домой. Мысленно ругая его, я пробралась в гараж, и разбудила свою белоснежную стальную красавицу. Иногда мне кажется, что водить я научилась раньше, чем бегать. Отец с детства прививал мне любовь к машинам. Плюхнувшись в любимую Audi, и ласково проведя пальцами по кожаному рулю, я вырулила на дорогу и резво пустилась по сырым дорогам.