Мало ли кто и что говорит, фыркнула я, удивленно прислушиваясь к себе. Мне почему-то определенно не
меня вдруг разрыв шаблона случился. Нет, ну что это вообще, а? Со мной так нельзя разговаривать. На меня нельзя так смотреть. Я Яна Золотова и фамилия у меня говорящая!
А этот хрен с горы упал и выпендриваться удумал! Ну ничего, я еще заставлю его бить челом в мою честь, пока он себе лоб не раскроит. Хотя мне это вовсе и не нужно.
Но спокойной жизни мне не светило. Спустя всего лишь сутки я вновь наткнулась на Исхакова в компании уже третьей девки на этот раз рыжей Маринки со старших курсов. Я ее знала, уже даже не помню откуда и зачем.
И вот нате зрелище не для слабонервных. Все равно, что картина маслом: «Петух и простушка». Тьфу! Прошла мимо и только брезгливо передернула плечами, когда мои глаза встретились с черными, словно ночь, шарежками Исхакова. Мы расстреляли друг друга взглядами и разошлись, каждый по своим делам.
Вот только дома, выливая все произошедшие события на страницы своего дневника, я не могла унять негодования и костерила новоявленного одногруппника почем зря.
Боже, боже
Да я ведь даже не догадывалась, что слова такие гадкие знаю. А вот, оказывается, очень даже и все они были в честь Тимофея Исхакова. Который до сих пор по необъяснимой причине снился мне по ночам в ужасных кошмарах. После них я просыпалась, мелко дрожа всем телом и в холодном поту, а затем половину ночи не могла уснуть, боясь снова закрыть глаза и увидеть его моего заклятого врага.
Колобродила по комнате, смотрела в темное окно и перебирала в голове подернутые мутной пеленой образы. Вот Тимофей целует меня. Вот уже свою Катьку жулькает. Вот сосется еще с кем-то, насмехаясь надо мной. Потом на какой-то черт признается мне в любви. А затем хохочет оттого, что я отвечаю ему взаимностью.
Мне казалось, что я форменно схожу с ума. И болезнь моя с каждым прожитым днем только прогрессирует. И этот, казалось бы, уже очевидный факт невероятно меня бесил, если не сказать больше. Да и нос Исхакову утереть хотелось как никогда.
Не все же ему по темным углам девочек щупать.
Вот и ждала я четырнадцатого февраля, как манны небесной, совершенно точно зная, что институтская почта снесёт мне целую прорву валентинок от тайных и не очень поклонников. И вот этот день наконец-то настал. И нет, я не ошиблась в своих ожиданиях. Потому что действительно, уже перед первой парой, Лёня Катков, тот самый профорг, доставил в нашу аудиторию целую коробку посланий «Почты любви».
И львиная доля была адресована, разумеется, мне.
Все это добро мне вывалили на парту, но я лишь отодвинула высокую стопку в сторону и принялась ждать главного зрителя, дабы вместе с ним полюбоваться на то, насколько я популярная среди парней. И только он один дурак!
Но время шло.
Часики тикали.
Вот и звонок на первую пару прозвенел, а Исхаков так и не появился на пороге аудитории. И лишь Летов в компании самого себя нарисовался, а затем и огорошил всех новостью, обращаясь при этом к преподавателю, который уже писал тему занятия на доске.
Исхакова не будет.
Причина? хмуро покосился на того педагог.
Родился он сегодня, отрапортовал Захар, а я сжала руки в кулаки.
Вот же черт!
Глава 17 Люблю тебя
ЯнаДаже не посмотришь, кто тебе валентинки надарил? спросила Машка, отираясь рядом и с ярым интересом косясь в сторону стопки поздравительных открыток, которую я запихивала в сумку.
Дома разберу урожай разбитых сердец, пожала я плечами, а затем кивнула на конверт, который она держала в руке. У тебя-то самой от кого вестимо?
Не знаю, но догадки есть, загадочно улыбнулась Хлебникова, а вот Плаксина подошла к нам уже с подпорченным настроением.
От Захара ничего, потерянно выдохнула она.
А была надежда? намеренно посыпала я ее душевные раны солью, не в силах более смотреть на то, как подруга топит себя в этой безответной любви, заранее обреченной на провал.
Летов бабник. Прожженный. Махровый. Неисправимый.
Ему что Рита, что Маша, что Глаша все одинаковы и только на одну ночь. А он, как доморощенный султан, привык своих наложниц выбирать самостоятельно, важно расхаживая перед батареями на все согласных дур с куриными мозгами и полным отсутствием самоуважения. А до тех, кто не ждет барской милости и сам ему в ноги бросается, Летову и дела нет.
Конечно, на мой риторический вопрос Плаксина ничего не ответила, лишь зыркнула с изрядной долей обиды во взгляде и поджала губы. Девушку бесило, что никто не рассматривал всерьез ее кандидатуру на пост единовластной владелицы сердца главного сердцееда курса.
Исхакова, в отличие от некоторых, я на эту должность даже не рассматривала. Слишком уж вызывающим было его лицо, за счет беспредельной печати самоуверенности во всем его образе, и извечно ленно прикрытых век. Будто бы ему все опостылело в этом мире. И губы кривил он так саркастически и на постоянной основе, что становилось тошно. И смотрел он вечно с явной насмешкой. Пф-ф-ф, этому недоделанному павлину точно не место среди первых. Просто новизна момента берет свое, вот девчонки и очаровались, но пройдет время и все станет как прежде