Неделя проходит спокойно.
У Смолянской пока нет новостей. Решаю, что к следующей встрече постараюсь разузнать у Мирослава про завещание. С головой погружаюсь в работу и в занятия с Сонькой. Все, что могу, вкладываю в дочь.
Еду по накопившимся делам, оставив Соньку на няню. Возвращаюсь после обеда. Они уже дома. Вхожу тихо, чтобы понаблюдать со стороны.
Из комнаты раздается чтение слогов:
Ба-би-бо! звонко говорит Галина.
Соня пытается повторять.
Занимается. Добросовестно.
Выдыхаю и тихо вхожу на кухню, чтобы не мешать: Сонька увидит меня, бросится на шею, задание придется делать заново. Пусть лучше закончат. Тихонько выкладываю на блюдо любимые пирожные Соньки: пышное безе, корзиночки со взбитыми сливками. Случайно задеваю блокнот на краю стола и тот падает на пол. Это не мой Галины, наверное.
Наклоняюсь за ним, заметив, что в комнате стихают. Он наполовину исписан. Я с удивлением замечаю имя Сони на странице. Галина от руки заполнила страниц двадцать, и там речь идет о моей дочери.
Здравствуйте, я оглядываюсь. Галина напряженно выглядывает из комнаты. Не услышала, как вы вернулись.
Она забирает блокнот и перелистывает.
Что это? спрашиваю я.
Галина поднимает удивленные глаза. Взгляд открытый и бесхитростный.
Записываю, что любит Соня. Это помогает установить контакт с ребенком, запомнить привычки, видя, что я еще настороженно пялюсь, она продолжает с улыбкой. Это новая методика для нянь. Вы, как мама, скорее всего, с такой не сталкивались, если не работали профессиональной няней.
Не работала, я натянуто улыбаюсь. Разрешите взглянуть.
Да, конечно! она протягивает блокнот.
Я листаю страницы, забитые мелким округлым почерком. Что Соня любит, когда ложится, какие слова говорит, какие игрушки любит, все-все о ее жизни.
Это помогает отслеживать прогресс и реакцию на занятия. Я записываю даже в какое время она ложится спать и когда встает. Этого требовали родители моей предыдущей девочки. Если вам это не нравится, я перестану.
Нет, не стоит. Делайте, как считаете нужным.
Мне не по себе. Похоже на шпионство Но если это помогает, то пусть делает, как ей удобнее.
Мама! кричит Соня, появившись на пороге и бросается на шею.
Раз вы вернулись, я больше не нужна? Закончим задание, и могу идти?
Я сама закончу.
Я смеюсь, когда Соня целует меня. Галина, улыбнувшись, уходит в комнату.
Тебе нравится Галя?
Соня с энтузиазмом кивает.
Галина быстро уходит, забрав сумку и помахав на прощание Соньке. Зачем-то выглядываю в окно: помахивая сумку, она идет к остановке, а там садится в поджидающую машину. На такси не похоже.
Наверное, парень встречает.
Мама! приводит меня в себя радостный крик, Соня притащила из комнаты рисунок. Кривой и нескладный, но она так редко рисует, что я радостно подхватываю ее на руки снова и кружу.
Давай пить чай! предлагаю я. Тебя Галина покормила обедом?
Та снова кивает.
Да, настаиваю я. Да, покормила!
Приподнимаю крышку кастрюльку там тушеный картофель с мясом, хотя мы не оговаривали готовку. Что ж, спасибо ей. До вечера мы играем с Соней, я так по ней соскучилась!
Ночью возвращается кошмар.
На этот раз я сразу понимаю, что оказалась во сне, как только ощущаю холод, сковывающий тело ледяными тисками.
Снова вижу мужчину со скованными за спиной руками. Плечи расправлены в напряжении, снова он пытается разорвать наручники. Рубашка расстегнута на груди. Воротник колышется в воде. Совершая отчаянные рывки, он неуклонно идет ко дну.
Это вызывает боль глубоко в сердце.
Камиль.
Старую, тяжелую боль, которую давно должна была пережить, но догнала она только сейчас. Говорят, каждый переживет то, что должен: первую любовь, первую боль, первое расставание только каждый в своем возрасте. Но это неизбежно.
Рождение Сони и наши беды отсрочили все.
Боль от его утраты пришла спустя четыре года.
Задыхаясь, открываю глаза и сажусь, кашляя. Словно это я тонула в холодной бездне.
Камиль шепчу я, пытаясь справиться с сердцебиением.
Сердце выпрыгивает из груди. Не могу пошевелиться, кожа вся в мурашках. К этому мужчине, который приходит только в страшных снах, я ощущаю что-то странное. Словно только что он был рядом Пытался достучаться через сон.
Сердце режет на части. Я не сразу понимаю, что за странная, жестокая смесь болезненных чувств: сострадание, боль, привязанность, страдание и одиночество.
Я люблю тебя, со страхом шепчу я.
В груди появляется холод, словно сердце заменили на тяжелый камень со дна Байкала.
Я на грани жизни и смерти, неживая от ужаса. О боже, я люблю его И влюбилась еще тогда Когда Камиль приходил в тайне от всех. Только я была слишком молода и неопытна, чтобы понять тогда эти чувства.
Раньше я воспринимала все как данность. Он погиб. Это судьба. Я бы все равно отдала ему ребенка, когда родила, и мы бы не встретились больше. Мне бы все равно вырвали сердце. Боль была неизбежна.
Что может быть хуже, чем любовь суррогатной матери к клиенту? Давно мертвому клиенту. Он погиб.
А я как будто только через четыре года проснулась.
Я хочу съездить на Байкал.
Подруга делает большие глаза.
Ты уверена, что это сейчас актуально, дорогая?