Ну ты чего, Егор бережно проходит пальцами по моей щеке, так сильно испугалась?
Закусив соленые губы, смотрю на него. Слезы бегут еще сильнее.
Тогда Малов притягивает меня к себе, и обнимает. Просто закрывая собой от остального мира. Как тепло И как горько.
Всхлипываю.
Все, выдыхай, Лен. Они ушли. И Дружочек и фуфло это беззубое.
Я сильнее цепляюсь за его куртку и киваю. Мне так не хочется его отпускать, но надо. Мы друг другу никто. Просто бывшие.
Пытаюсь отстраниться, но все еще мотает, поэтому Малов берет меня за руку, поднимает с земли мою убогую ледянку, и ведет к подъему.
На горке уже снова оживление, но для меня все в тумане. В пелене. Страх прошел, оставив за собой опустошение, и единственное, что имело смысл это моя ладонь в горячей руке Егора.
Что же ты наделал? Почему променял нас на пустое?
Мы забираемся в гору, но Егор все равно не отпускает меня и сам ведет к Мирону:
Хер ли ты тут стоишь?! рявкает Малов, не видел, что внизу произошло?
Мирон тут же краснеет и бычится:
И что я мог сделать? Я бы все равно не успел.
Так и скажи, что зассал. Девок много, а ты у мамы один?
Они еще что-то спорят, а у меня нет сил. Я опустошена. Поэтому бросаю тихое:
Егор, спасибо еще раз. Я, пожалуй, пойду.
Лена! возмущается Мирон, погоди меня.
И плетусь прочь, запинаясь нога об ногу. Меня штормит.
Он нагоняет меня через десяток шагов, но вместо того, чтобы просто обнять и поддержать, хлещет претензиями.
Я не понял, какого хрена ты с ним внизу обнималась?
Я останавливаюсь, оборачиваюсь к парню, которого до недавнего
времени считала хоть. Нудным, но и положительным и холодно произношу.
А кого мне обнимать? Тебя что ли? Так ты даже подойти не соизволил.
Я же сказал, далеко это было. Смысл тащиться, если все равно не успел бы?
Правильно. Девок много, а ты у мамки один. Беречься надо.
Лена! возмущается, я вообще-то говорил, что пора завязывать с катанием! И если бы ты меня послушала, этого бы не
Иди к черту, Мирон.
У него вытягивается лицо:
Что?
Не звони мне больше. Никогда.
Глава 5
Лен, ты считаешь это нормальным? Вот так уехать, не поговорив по душам?
Ты считаешь нормально стоять в сторонке, когда у твоей девушки проблемы? возвращаю ему вопрос.
Я уже дома. Устало скидываю обувь, вешаю куртку, теплые штаны отправляю на батарею и ставлю чайник. Мне нужен чай с травками и малиной, как в детстве.
Я же объяснил, снова возмущается он, расстояние большое было. Даже если бы побежал, то не успел бы вперед собаки.
Мы ходим кругами, и это бесит.
Поэтому решил, пусть жрет?
Лена!
А когда меня спас другой человек, почему не спустился, чтобы поддержать? Всю опасную работу за тебя к тому моменту уже сделали. Надо было просто взять меня за руку и завести наверх. Что помешало?
Не успел!
А так бежал, так бежал. Аж волосенки назад сдуло, я издеваюсь и это плохой знак. Потому что, когда во мне просыпается циничная стерва, шансов на продолжение не остается. Она запросто загрызет любого, кто слабее, а с того момента, как Мирон оставил меня на растерзание псине, он воспринимается как слабый и ненадежный.
Лена!
Боже, сколько можно ленкать. Можно подумать, я от этого растаю и пущу восторженную слезу.
Мог бы просто бежать ко мне, ласково подсказываю вариант, пусть не успел бы, но зато потом гордо всем сказал, что старался изо всей дурацкой мочи. Запоминай лайфхак, может, в следующий раз пригодится.
Я не могу остановится. Распирает. Столько переживания на одну меня, бедную и несчастную, что нет сил быть тактичной.
Ну прости меня, его голос ломается, а на меня накатывает слабость. Такая противная и липкая, что иду в комнату и падаю на диван.
Молчу.
Лен, ты тут? пыхтит Мирон в трубку.
Тут.
Ты слышала, что я сказал?
Да.
И?
И я не готова пока продолжать эту беседу. Мне нужно время, это все, что я могу ему сказать.
Но он воспринимает это как белый флаг и тут же уточняет:
Сколько? и не дождавшись ответа, накидывает варианты, давай завтра вечером встретимся. Только больше никаких парков. Идем в кино? Или в кафе?
Лучше в бар, чтобы напиться и забыться.
Созвонимся, коротко реагирую на его самозабвенную речь, и когда Мирон что-то там продолжает бухтеть, сбрасываю звонок, Пока.
Может, я не несправедлива? Может, у мужика страх перед собаками и поэтому он не ринулся меня спасать?
Хотя
Мне кажется, если бы у Егора была кинофобия, он бы все равно встал между мной и оскаленной пастью, просто потому что иначе не смог бы. Он всегда защищал то, что дорого.
От мысли об этом сердце щемит. Была бы дорога, не променял бы меня на кальяны в компании с шалавами.
В голове полный разброс, про сердце молчу. Оно вообще на износ. Что-то мечется, дергается, то через горло пытается наружу вырваться, то в трусы провалиться. Грустно, что Мирон оказался таким изнеженным и еще грустнее от того, что хочется обратно в парк в компанию к Малову.
Ой, дура, ругаю саму себя, и иду на кухню.
Мне срочно надо заесть печаль.
Завариваю себе ароматного травяного чая, достаю банку с малиновым вареньем и режу несколько ломтей белого хлеба с хрустящей корочкой и жизнь уже не кажется такой сложной.
По закону подлости, новый звонок застигает меня в тот момент, когда набит полный рот. Смотрю на экран номер незнакомый. Пофиг. Пусть звонит. Обойдусь без нового кредита, приглашений на открытие какого-нибудь салона, или бесед с подставными представителями правоохранительных органов.