Женщина моя выходит спустя пять минут с ворохом бумаг. Ловко ныряет в салон.
Всё?
Да, Матвей. Едем домой, улыбается. И этот косматый ответно губы тянет.
Что-то вы быстро подружились, раздражаюсь я.
Не ревнуй, шеф. Паулина Андреевна мне как мать бесит он и затыкается от моего подзатыльника. То есть как сестра.
Почему «шеф»? цепляется за слово Пончик и заглядывает между креслами.
Строить всех любит, вот и шеф, пожимает плечами Гризли.
А, да, этого у него не отнять, соглашается женщина.
Прикрываю глаза, гася раздражение. Нет, это хорошо, что Пончик не шарахается от моих друзей. Но всё же. Спелись они быстро.
Матвей привозит нас к Паулине в квартиру. Заносит кучу сумок. И меня тоже, потому что Пончик так велит.
Осматриваю чистенькую жилплощадь.
Ты меня в личный санаторий записала? усмехаюсь я.
Да, кивает охотно. У тебя здесь и врач, и медсестра, и повар в одном лице. Ложись поскорей. Долго стоять не рекомендуется.
И она действительно ухаживает за мной с полной отдачей. Капельницы ставит, наваристые супы готовит, проверяет температуру, давление меряет. Отвозит на физиотерапию и на контрольный приём. Все свои праздничные выходные на меня тратит.
Вадим, а может, ну её эту твою работу? заводит как-то вечером за ужином разговор. Она очень опасная. Лучше в супермаркет охранником. Или В вуз. У нас охрана приличная, зарплата стабильная и работа непыльная. Я могу поговорить с Даниилом Германовичем.
Усмехнувшись, киваю. Мол, подумаем. Мой Пончик до сих пор уверена, что я всего лишь наёмный работник.
Глава 19. Паулина
За эти двенадцать лет замужества мы ни разу не проводили новогодние праздники вместе. Только вдвоем. Сам Новый год праздновали с его родителями. Они приезжали к нам. А первого он уходил с друзьями отмечать. Говорил, у них ритуал такой. Остальные дни тоже проводил в вечных гулянках с друзьями или родственниками.
Я всегда была домоседом, мне такие увеселения не особо нравились. Да и уставала на учебе и работе. Хотелось банально выспаться, сил набраться. Мои предложения семейного времяпровождения отвергались с насмешкой.
Первые несколько лет я, конечно, сопровождала мужа. Поддерживала. Но родня постоянно спрашивала о детях, портя настроение. И нельзя было банально ответить отрицательно и забыть. Нет. Нужно было объяснить почему. После выслушивать советы и наставления.
А друзья Артема мне не нравились, и меня они не особо воспринимали как отдельную личность. «Артема жена» звали меня в их компании.
Когда я просила Артема хоть раз встать на мою сторону, он отшучивался. Мол, я ведь и вправду его жена, чего обижаться. А родственники правы. Пора нам о детях подумать.
Отвлеклась.
Так вот, впервые за долгие годы я провожу длительные выходные не одна! Это, чёрт возьми, событие. Грандиозное, хоть и не совсем обоюдное. Уверена, если бы не восстановительный процесс, Вадим бы улетел со своими друзьями в Европу или зажигал по клубам. Но сейчас не об этом.
Целых две недели в моей квартире восстанавливается мужчина, ворвавшийся в мою жизнь так неожиданно и дерзко. Я готовлю ему обеды и ужины. Ставлю уколы и капельницы. Вожу на своей ласточке местного автопрома на процедуры, приемы и терапию. А по вечерам
мы гуляем по разным скверам, ходим в кино, на ледовое шоу. Если погода совсем разыгрывается, остаёмся дома, смотрим телевизор, долго сладко целуемся, обнимаемся, словно подростки. Мы за эти две недели срослись с Вадимом. И это самые прекрасные, насыщенные на события и впечатления дни в моей жизни.
Единственное, чего у нас нет Это секса. Хотя Вадим хочет и склоняет каждый день и ночь. Но ему нельзя, и я всячески торможу. У нас теперь на все виды сладостей запрещёнка. Последние дни тяжелее всего. Полтора месяца прошло, как-никак. Кровь кипит, гормоны играют.
Как всегда это бывает, хорошее кончается быстро. Вот и наши зимние каникулы закончились. С утра я везу Вадима в больницу, ему снимают сегодня гипс. Там он задержится почти на полдня, так как будет проходить всяческие обследования и физиотерапию. Я в это время в университет.
В аудиторию к второкурсникам залетаю просто на крыльях маленького счастья. Я вообще за эти дни не хожу, летаю. С улыбкой и высоко поднятой головой.
Доброе утро, как провели каникулы? задаю стандартный вопрос.
Здравствуйте, Паулина Андреевна, нестройным хором здороваются сонные и помятые студенты. Нормально
Вы круто похудели! кричит Сазонов.
Хихикаю и иду к столу, на котором лежит коробка с пончиками и цветы.
Вы опять, ребят? с укором спрашиваю, хотя не сержусь совсем.
Это не мы, отнекиваются второкурсники.
Там записка, подсказывает Демидова и бровями мне что-то там семафорит.
Вынимаю из цветов небольшой клочок бумаги.
«С первым рабочим днём, Пончик».
Имени отправителя нет. Но и так понятно от кого. С улыбкой вздыхаю, губу закусываю.
А давайте кофе попьём вместо этой дурацкой фармакологии? разворачиваюсь к притихшим студентам.
Да! взрывается аудитория.
Шикаю на них. И отправляю парочку ребят за кофе в коридор. У нас там как раз новенькие автоматы установили.
Остальные пары проходят в штатном режиме и, освободившись к обеду, еду за продуктами. Вадим должен позвонить, как закончит со своими делами, работы в клинике сегодня нет.