Так, все. Шутки в сторону. Завтра экзамен и никаких послаблений. Вы меня знаете, на пересдачу отправлю и праздники испорчу! Вам оно не надо, мне тем более.
Передергиваю плечами и начинаю лекцию. Время тянется слишком долго. Просто какая-то бесконечная пара. И всё из-за одного наглого телохранителя, что так лихо ворвался в мою жизнь.
Куда бы я ни отошла, я чувствую его взгляд. Тяжёлый, тёмный, обжигающий. Он будто раздевает меня.
Каждое моё движение Вадим цепко отслеживает. Благо я не сбиваюсь, в словах и терминах не путаюсь. И сохраняю просто титаническое спокойствие.
Как только пара заканчивается, спешно прощаюсь и вылетаю из помещения.
К счастью, больше его не увижу. Во всяком случае, сегодня. Отстрелявшись, я с чистой совестью еду в клинику. Отрабатываю смену. Ровно в шесть закрываю кабинет и отправляюсь домой.
Меня охватывает странное напряжение уже в подъезде. Я даже останавливаюсь между этажами, анализируя собственные ощущения. Из-за Вадима? Я жду его наглого вторжения? А что, если он уже стоит перед дверью?
Зачем-то к перилам прижимаюсь и в просвет между этажами смотрю. В подъезде тихо. Никого нет, кроме меня.
Господи, Паулина! Тебе тридцать семь лет, а ты занимаешься ерундой.
Тряхнув головой, продолжаю путь. И сама себе обещаю, что, если вдруг он явится, я ему просто дверь не открою. А еще лучше притворюсь, что дома никого нет.
Только вот планы мои меняются кардинально.
Не успеваю дойти до квартиры, уже вижу распахнутую настежь дверь и замираю на ступенях.
Свет из лестничной клетки освещает мою прихожую и часть коридора. И внутри творится полный бедлам.
На ватных ногах добираюсь, смотрю на дверь со срезанными замками. Сглатываю и переступаю порог собственной квартиры.
Вещи разбросаны, шкафы перевернуты, книги на полу, осколки ваз и сервиза, который мне еще мама на свадьбу дарила.
Всё вверх дном.
Я стою на пороге и не могу двинуться. Даже дышать не могу. Словно парализованная. Просто не верю, что это происходит со мной.
Справившись с первым потрясением, вытягиваю из сумки телефон. Набираю короткий номер полиции. Как только отвечает дежурный, диктую адрес.
Меня ограбили, выдыхаю, когда спрашивают, в связи с чем я их вызываю.
Только после звонка включаю холодную голову и начинаю осмотр нанесенного ущерба. Стараюсь ни к чему не прикасаться.
Обхожу осколки и разорванные вещи. Радуюсь своей осмотрительности. Важные документы я держу в клинике, в кабинете. И деньги в наличке не храню.
Жаль только шкатулку с драгоценностями. Её вот нет на туалетном столике. Хотя ювелирных украшений у меня мало. Пара золотых сережек, цепочка и обручальное кольцо, вот их совсем не жалко. А бабушкино наследство... Комплект ювелирный с бриллиантами, пусть и очень маленькими, и перстень с рубиновым камнем вот их очень жалко. Это ведь бабушкино...
Все исчезло. И вряд ли найдется.
Сморгнув лишнюю влагу с ресниц, поворачиваюсь к шкафу. Зачем грабителям наряды мои рвать? Что за акт вандализма? Ну не нужны оставь, пусть висит. Нет, блин, разорвали.
Я перебираю вещи, вытягиваю несколько уцелевших блузок и пару джинсов. Белье старушечье оставили. Видимо, побрезговали. А вот комплект дорогой уничтожили. Даже, кажется, жгли, бретельки в подпалинах черных.
Полиция приезжает быстро. И я переключаюсь на них. На вопросы отвечаю, позволяю все сфотографировать.
И даже закрываю глаза на бесцеремонность служителей закона. Мужчины в форме и два понятых ходят в грязной обуви. Во все комнаты заглядывают. Осматривают везде. Даже в ящики суют нос.
Двое в спецовке отпечатки пальцев снимают. Красной пылью опыляют предметы интерьера. А я почему-то представляю, как они найдут по отпечаткам Вадима и всенепременно осудят меня.
А потом мы едем в отделение. На очередной допрос, подписание заявления и протоколов.
И там, в полицейском отделении, я, наконец, забываю о своем любовнике. Суровые блюстители закона помогают в этом, пытаясь выставить меня виноватой. Особенно когда узнают о том, что я с мужем развожусь. Считают это бытовой ссорой между супругами.
Еще предлагают мне хорошенько подумать, кого я за последние дни впускала. Составить список виновных и разбираться. Они-то, конечно, заявление примут. И по камерам во дворе проверят залетных. Но это точно муж. А так как имущество у нас общее, то его не привлекут.
Я выхожу из отделения в девятом часу. Уставшая, потерянная и раздраженная человеческим равнодушием. Голова гудит, ноги еле шевелятся. В руках папка с копиями заявлений. Копаюсь в сумке, чтобы телефон достать и вызвать такси. Прикидываю вариант остаться у подруги. Только какой? Время позднее, не все захотят приютить. У них семьи, дети. Неудобно как-то. Лучше хостел найти. Ночевать дома страшно. Замков-то нет.
Во двор к полицейскому зданию заезжает машина и ярким светом фар бьет прямо по уставшим глазам. Жмурюсь, голову опускаю, желая спрятаться от раздражителя. Водитель сразу же тормозит и выключает свои прожекторы.
Проморгавшись, поднимаю голову и во второй раз за день замираю.
Из черного внедорожника выходит Вадим. Строгий, решительный, даже немного злой.