Не сдерживаясь, я мечусь головой по шкуре непонятного зверя. И стону. А пошлые шлепки и тяжёлое дыхание Самойлова ещё больше возбуждают.
Моя малышка. Моя любимая. Моя сладкая девочка Лида! над ухом мне полушёпотом говорит Самойлов.
Пружина внизу живота окончательно разжимается. Лопается. И случается громкое БАМ с моей стороны!
Я кончаю кончаю, со всей силы сжимаю плечи Сашки и улетаю в самый космос.
А Саша не сбавляет темпа, врезаясь в меня с новой силой. И в конечном счёте почти сразу за мной обильно изливается в мою Матильду!
Сердце ошалело грохочет в груди. Бах. Бах. Бах
Отдышавшись, я смотрю на Сашку трезвеющим взглядом. Он же прямо в меня! И да чёрт с этим! Мы ведь без резинки
Самойлов, если ты меня заразишь какой-то венерической хренью, то клянусь, я застрелю тебя из твоего табельного пистолета, угрожаю, а Сашка почему-то улыбается. Что ты ржёшь? И вообще, слезь с меня скотина стокилограммовая.
Один крутой манёвр и я оказываюсь сверху Саши.
Обнимая мою талию обеими руками, Саша смотрит на меня снизу вверх. Не перестаёт улыбаться, обнажая ряд красивых зубов.
Ты всегда такой самоуверенный? спрашиваю я, прищурившись.
Только с тобой, девочка моя, отвечает он, и в его голосе звучит такая нежность, что я теряюсь на мгновение.
Пытаюсь подняться, но он не отпускает. Его руки крепко держат, а взгляд словно приклеен к моему лицу.
Лида, говорит он тихо, ты ведь знаешь, что я люблю тебя?
Сердце пропускает удар. Эти слова звучат так просто и одновременно так сложно.
Я отвожу взгляд, чтобы не встретиться с его глазами.
Саша Мы не можем просто так взять и забыть всё, что было.
А кто сказал, что я хочу забыть? Я не хочу забывать ничего из того, что было между нами. Даже наши ссоры. Всё
Лида, я не буду оправдываться. Я облажался. Да, работа снова вмешалась. Но я хочу тебе доказать, что ты для меня важнее всего.
Как? Букетом? Серьёзно? я смотрю на него так, будто он только что предложил мне полететь в космос на воздушном шаре.
Лида, ну дай мне договорить, Самойлов смотрит на меня с таким видом, будто я только что украла у него любимую игрушку. Я написал заявление на отпуск. На целый месяц!
Я прищуриваюсь. Ну-ка, ну-ка, что он там ещё придумал?
Написал, говоришь? скрещиваю руки на груди и смотрю на него, как на школьника, который пытается оправдаться за разбитое окно. И когда же ты собираешься этим отпуском воспользоваться?
Ну он мнётся, как подросток на первом свидании. Его одобрят только в ноябре.
Ноябрь. Отлично! Просто идеально! Я закатываю глаза так сильно, что, кажется, вижу свои мозги.
В ноябре, говоришь? уточняю я с самым невинным выражением лица.
Да, в ноябре. Но, Лидка, это же целый месяц! Я всё спланирую: поездки, свидания Мы сможем провести время вместе!
Сделав глубокий вдох, сдерживаю смех.
Знаешь что, Самойлов? Отлично. Прямо замечательно. Вот приходи в ноябре и планируй сколько хочешь. А сейчас до свидания.
Лида он делает шаг ко мне, но я поднимаю руку, как регулировщик на перекрёстке.
Стоп! Ты что, календарь не видел? Сейчас сентябрь! СЕНТЯБРЬ, Саша! Это два месяца ждать твоего чудо-отпуска!
Но я же стараюсь! он разводит руками, как будто это оправдывает всё на свете.
Стараешься? Саша, ты написал заявление! Это максимум усилий? А что дальше? Ты ещё и в ноябре забудешь прийти, потому что у тебя «срочный вызов»?
Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но я не даю ему шанса.
Знаешь что? Вот приходи в ноябре со своим отпуском и своей клумбой! А пока пока я буду жить своей жизнью. Без тебя и твоих вечных оправданий!
Самойлов смотрит на меня с таким видом, будто я только что объявила войну всему мужскому населению планеты.
Лидка, ну ты несправедлива. Я же сказал, что хочу всё исправить.
Исправить? Саша, ты пытаешься починить разбитую вазу скотчем! И это даже не тот хороший скотч, а дешёвый из фикс-прайса!
Он морщится, явно пытаясь придумать достойный ответ.
Саш, просто уходи И прямо сейчас! открыв входную дверь нараспашку, демонстративно отступаю в сторону.
Лида не спешит сдвигаться с места товарищ майор.
Саша, смотрю ему в глаза, не моргая и не дыша. Уходи. Я всё сказала.
Кивнув, Самойлов нехотя приближается к двери. А поравнявшись со мной, поворачивает голову в мою сторону.
Когда дверь наконец закрывается за Самойловым, я прислоняюсь к ней спиной, чувствуя, как силы покидают меня. Скольжу вниз, пока не оказываюсь на полу, обняв себя за колени, которые прижимаю к груди. Горячие слёзы начинают катиться по щекам, и я не могу их остановить.
Тихо плачу, уткнувшись лбом в колени. В голове крутится только одна мысль: "Нет, Самойлов не исправим". Сколько раз я давала ему шанс? Сколько раз верила его словам, его обещаниям? И каждый раз всё заканчивалось одинаково разочарованием и болью.
"Почему я снова в это ввязалась?" думаю я, стискивая руки крепче. Я ведь знала, что это закончится именно так. Знала, но всё равно позволила себе поверить. Позволила себе надеяться.
Слёзы текут всё сильнее, но вместе с ними приходит и облегчение. Я понимаю, что этот раз должен быть последним. Я больше не могу жить в ожидании того, что Самойлов изменится. Он такой, какой есть, и я не способна это изменить.