Я распалилась и не смогла сдержать чувств. Тете Шарлотте это понравилось.
Глянь-ка. Сейчас покажу. Ничего особенного. Они будут тебе часто попадаться. Здесь должна быть пружина. Вот она. Задняя стенка ящика раскрылась, обнажив полость.
Тетя, там что-то есть.
Она просунула руку и достала. Это была статуэтка дюймов шести в длину.
Это фигура женщины! вскричала я. Ах, как красиво!
Гипс, отмахнулась она. Ничего не стоит.
Тетя нахмурилась. Вещь явно не имела никакой цены. Но она сильно взволновала меня: отчасти потому, что была обнаружена в потайном отделе, но главным образом из-за того, что попала к нам из Замка Кредитон.
Она повертела ее в руках.
Должно быть, откуда-то отломилась.
Но зачем ее спрятали в потайной отдел?
Она пожала плечами.
Она почти ничего не стоит, повторила еще раз.
Тетя, можно мне забрать ее в мою комнату?
Она передала мне вещицу.
Удивляюсь, чем она тебя интересует. Она же ничего не стоит.
Но я уже спрятала фигурку в карман фартука и опять взялась за тряпку. Тетя Шарлотта вернулась к своим счетам. Только она ушла, я принялась рассматривать статуэтку. Волосы женщины растрепались, руки были отведены назад, длинное платье прилипло к телу, словно обдуваемое сильным встречным ветром. Я гадала, кто мог спрятать фигуру в потайной отдел и зачем, коль она ничего не стоила. Кроме того, я раздумывала, не должны ли мы вернуть ее леди Кредитон, но, когда я обмолвилась об этом тете Шарлотте, та только отмахнулась.
Они решат, что ты сумасшедшая. Она же ничего не стоит. Вдобавок я и так переплатила. Будь ей цена хоть пять фунтов, все равно она была бы моя за те деньги, что я отдала. Но это не так. Вещь не стоит и пяти шиллингов.
Статуэтка попала на мой туалетный столик и впервые после смерти мамы утешила меня. Я сразу заметила полустершуюся надпись на юбке и разобрала ее с помощью увеличительного стекла: «Роковая женщина».
В тот год приезжал отец. Он сильно изменился в отсутствие смягчающего влияния мамы, держался отчужденнее, чем прежде. Я убедилась, что будущему, о котором я мечтала, не суждено сбыться. Я и прежде догадывалась, что оно не будет идеальным, но продолжала мечтать о переезде к отцу. Теперь я знала, что это неосуществимо.
Он замкнулся, стал еще молчаливее и сдержанней, а я не умела отвлекать его, как в свое время мама.
Он сообщил, что переезжает из Индии в Африку. Я знала из газет, что там начались волнения. Мы должны были защищать огромную империю: в каком-нибудь отдаленном уголке
земного шара всегда было неспокойно. У него не было теперь других желаний, кроме как служить Королеве и Империи, и он был благодарен тете Шарлотте как должна была быть благодарна и я за то, что она избавила его от тревог за мое благосостояние. Через год я должна была ехать в Швейцарию для довершения образования. Это было желание мамы. Пройдет еще год, а там посмотрим.
Он отбыл в свой полк, отправлявшийся на зулусскую войну. Шесть месяцев спустя мы получили известие, что он погиб.
Он умер, как всегда хотел умереть, отозвалась тетя Шарлотта.
Я оплакивала его меньше, чем маму. К тому времени он сделался для меня чужим.
Мне исполнилось семнадцать. Тетя Шарлотта не уставала напоминать, что теперь она была моей единственной родственницей и я обязана была во всем слушаться ее. Я же начала догадываться, что и она кос в чем прислушивалась ко мне, хоть об этом не говорилось вслух.
Дом, кажется, почти не изменился за десять лет, что прошли с тех пор, как я впервые вошла через ворота в краснокирпичной стене. Однако моя жизнь круто перевернулась, хоть эти изменения не затронули других обитателей Дома Королевы. Разве что на десять лет постарели. Элен было двадцать пять, у миссис Баккл родились первые внуки, миссис Мортон выглядела в точности так же, а мисс Беринджер исполнилось тридцать девять. Но меньше всех изменилась тетя Шарлотта впрочем, для меня она всегда была суровой старухой, какой казалась с самой первой встречи. Есть одно общее во всех тетях Шарлоттах, где бы они ни обитали: они являются на свет старыми и трезвомыслящими и не меняются до конца.
Я все-таки узнала причину, почему Редверс Стреттон был в Замке Кредитон. Элен рассказала мне об этом, когда мне исполнилось шестнадцать, так как, по ее словам, я была уже не ребенок и пора мне было узнать о жизни такое, чего не узнаешь, сколько бы ни возился с траченной древоточцем рухлядью. Это она к тому, что мои антикварные познания заметно возросли, и даже тетя Шарлотта начала считаться с моими суждениями.
Он вроде как имеет право на жизнь в Замке, как-то сказала Элен, когда мы вместе любовались, сидя на знакомой скамье, серой каменной громадой на той стороне реки. Только это право называется «фиктивное».
Как это, Элен?
Хотите знать, мисс Разумница?
Я несмело ответила, что хочу. И наконец услышала историю. Пора мне было разобраться, что из себя представляют мужчины, предуведомила Элен. Они совсем не такие, как женщины: способны на поступки, которые, хоть и не совсем правильны и достойны сожаления, тем не менее простительны, потому что совершаются мужчинами, но стоит женщине сделать то же самое, как ее отлучат от общества. Таким мужчиной был сэр Эдвард.