Да, я уезжаю, сказала она маркизу.
Уитлиф намеревался прислать вам удобный экипаж, сообщил маркиз, но я поставил его в известность, что ему вовсе незачем брать на себя такие хлопоты.
Конечно, незачем, подтвердила Клодия. Экипаж я уже наняла.
Если позволите, мэм, я расторгну эту сделку от вашего имени, продолжал гость. В тот же день я возвращаюсь в столицу и буду счастлив возможности предложить вам удобства моего экипажа и мою защиту в пути.
Боже упаси, только этого ей недоставало!
Сэр, это совершенно ни к чему, покачала головой Клодия. Я уже обо всем договорилась.
Наемные экипажи печально известны отсутствием рессор и какого бы то ни было комфорта, напомнил он. Поэтому я настоятельно советую вам передумать.
Вы, наверное, не поняли, сэр, в пути меня будут сопровождать две ученицы.
Знаю, кивнул маркиз, леди Уитлиф известила меня. Они много болтают? Или, хуже того, хихикают? Юным леди нередко бывают свойственны эти возмутительные наклонности.
Мои подопечные умеют пристойно вести себя в обществе, лорд Аттингсборо, ледяным тоном сообщила Клодия. Слишком поздно она заметила лукавый блеск в его глазах и сообразила, что ее собеседник шутит.
Ничуть не сомневаюсь, мэм, потому охотно верю вам на слово. И прошу позволения доставить вас всех к леди Уитлиф. До глубины души потрясенная моей галантностью, она оповестит о ней всех моих родных и друзей, чем окажет мне неоценимую услугу.
Что за чепуху он несет? Как теперь прикажете искать убедительную причину для отказа? В отчаянии Клодия попыталась мысленно найти довод, против которого маркизу будет нечего возразить. Но на ум ничто не приходило кроме почти неприкрытой и непростительной грубости. Уж лучше трястись тысячу миль в колымаге без рессор, чем отправиться в Лондон в компании этого человека.
Но почему?
Неужели ее впечатлили титул и внешний лоск? От этой мысли Клодию чуть не передернуло.
Значит, все дело в его мужской притягательности? Клодия с беспокойством заметила, что недостатка в ней маркиз не испытывает.
Но ведь это же нелепо! Он всего лишь любезно предложил помощь стареющей деве, оказавшейся подругой жены дальнего родственника его кузины, мог бы и пренебречь такими узами. С собой он привез письмо от Сюзанны. Стало быть, Сюзанна ему доверяет.
Старая дева По достижении определенного возраста между старой и стареющей девой разница почти незаметна, подумала Клодия. А ведь это мысль! Достаточно лишь напомнить себе, кто он тридцатипятилетний красавец в самом расцвете сил и кто она.
Между тем маркиз смотрел на нее смеющимися глазами, вопросительно подняв брови.
Прекрасно, отрывисто сказала Клодия. Но смотрите, как бы вам не пришлось пожалеть о своей галантности.
Его улыбка стала шире, и негодующей Клодии показалось, что обаянию этого человека нет пределов. Как она и подозревала, он всеми фибрами излучал шарм следовательно, доверять ему нельзя ни на йоту. Придется до самого Лондона бдительно охранять девочек, не спуская с них глаз.
Надеюсь,
в Лондон? Как не дать Флоре разболтаться вовсю, а Эдне запретить хихикать? Вот если бы маркиз Аттингсборо оказался обрюзгшим стариком лет шестидесяти! Может, тогда ей не пришлось бы робеть в его присутствии
Выбранное слово разозлило Клодию. Робеть? С чего это вдруг ей робеть перед мужчиной? Пусть даже маркизом? И наследником герцога?
Нет уж, такого удовольствия она ему не доставит, с вызовом подумала Клодия, забыв, что маркиз и не заикался о своем желании увидеть ее униженной, пресмыкающейся у его ног.
Глава 2
Ну конечно, он будет помнить, Уэбстер, вмешалась герцогиня, обнимая и целуя сына.
В доме на Ройял-Кресент, где герцог и герцогиня жили во время приездов в Бат, в тот день позавтракали рано. Беспокойство о здоровье отца, а также его недвусмысленный призыв привели сюда Джозефа неделю назад, в разгар весеннего светского сезона. Зимой герцог простудился и так и не оправился от болезни к началу сессии в палате лордов, где ему надлежало присутствовать. Пришлось остаться дома, а потом и поддаться на уговоры жены и отправиться на воды, хотя герцог всегда презрительно отзывался о Бате и о тех, кто принимает ванны и пьет лечебные воды, дабы поправить здоровье.
Джозеф нашел отца окрепшим. Герцогу хватало сил даже на то, чтобы порицать глупость и бессмысленность карточных игр и других курортных развлечений, а также забавляться при виде воодушевления, с которым его встречали повсюду, где бы он ни появлялся, особенно в бювете. Его супруга, напротив, тихо радовалась времяпрепровождению, на заурядность которого сетовал герцог. Джозеф подозревал, что на водах его матери живется привольнее, чем обычно в Лондоне в это же время года.
А между тем герцог упрямо твердил, что он уже не тот, что прежде. В приватной беседе он сообщил сыну, что затяжная простуда отразилась на его сердце, и врач из Бата не спорил с ним, но и не подтверждал его опасения. Так или иначе, герцог принялся приводить дела в порядок.
Первым пунктом в списке его дел значился сын и наследник.
В свои тридцать пять лет Джозеф был не женат. Из первого факта следовал второй, еще более тревожный: сыновей он не имел. Будущее титула казалось неопределенным.