Директор Адамсон меланхолично вручил мне диплом, произнёс дежурные фразы и пожал руку. Казалось бы, если сейчас распахнется дверь и сюда на одноколесном цирковом велосипеде въедет Дамболдор в трико, жонглирующий бузинными палочками, директор Адамсон лишь бросит на него косой взгляд и нервно потопчется на месте.
После получения диплома я устроил себе вечеринку. Она состоялась в Гайд-парке, я достал из ранца бутылку Хейнкена и, зацепив крышкой острую пику забора, потянул вниз. Металлическая крышка с хлопком отскочила, а пенящийся напиток устремился наружу. Я резво пригубил холодное пивко и расплылся в мечтательной улыбке.
Жить хорошо полной грудью вдохнул летний воздух.
А хорошо жить ещё лучше! поддержал меня старшеклассник Роберт Хопкинс, который стоял рядом и также хлебал пенное. Именно его я попросил купить мне товар в магазине, так как он был совершеннолетний. Он потребовал за это сдачу с купюры, и я согласился, потому что уж больно соскучился по прошлой жизни. Как говорил наш национальный лидер: «Я, может быть, и не очень хорошо учился в университете, потому что пива много пил в свободное время».
Из аудиоплеера Роберта доносились завывания какой-то попсовой группы начала девяностых.
Знаешь, Роберт, я немного захмелел и пустился в философствования. Это не моя эпоха. Я бы хотел родиться в Америке пятидесятых годов, в белой семье среднего достатка где-нибудь на Юге. Чтобы в семидесятом мне было двадцать лет, чтобы я пил пиво с друзьями в баре, катался на отцовской машине, размахивал флагом Конфедерации, отдавал честь памятнику Роберта Ли, протестовал на митингах против закона о гражданских правах и обучения негров в университетах. Чтобы мы всей семьёй готовили барбекю на заднем дворе нашего двухэтажного домика в небольшом пригороде штата Алабама. Чтобы я втайне от родителей курил бы травку, трахал хиппи-тяночек на Вудстоке и мечтал поступить в университет, но не имел бы денег для оплаты обучения. Тусовался бы на концертах живых и молодых The Beatles, The Doors, AC/DC, Creedence, Джо Кокера, Дженис Джоплин и знать бы не знал Киркорова и Пугачёву.
Роберт с уважением глянул на меня.
Я не знаю Киркорова, но если всё было, как ты говоришь, то забрали бы тебя в семидесятом в твои двадцать лет во Вьетнам, подыхал бы ты там в яме на бамбуковых кольях и думал: «И чего мне Киркоров не нравился?».
Однако протянул я и больше эту тему не поднимал.
Мы ещё немного многозначительно помолчали.
Я сделал пару глотков и остановился. Что я вообще делаю? Пиво пью, сидя на засранной голубями скамейке. Через месяц мне отправляться в школу магии, где меня будут учить таким вещам, о которых никто даже помыслить не может, а я прожигаю время, которое мог потратить на подготовку. Называется, соскучился по прошлой жизни. Возьми себя в руки!
Я с отвращением выплюнул пиво и собирался эмоционально выбросить банку, но потом передумал и отдал Роббу. Тот уважительно кивнул мне и высыпал в мой карман сдачу, которую собирался оставить себе. Возможно, когда-то мне пригодится свой человек в мире магглов, поэтому я записал его телефон. Мы с ним попрощались, и я отправился на Тисовую.
Всё-таки я немного недооценил влияние алкоголя на несформировавшийся организм. Меня штормило и клонило в стороны так, что мне приходилось останавливаться и опираться на фонарные столбы, чтобы передохнуть и вернуться в реальность. Вроде пара
глотков, а прёт, как от девятой «Балтики».
Я доковылял до Тисовой улицы, и в голове возникла шальная мысль, что обязательно надо украсть у миссис Фигг её волшебную палочку. Я был пьян и не помнил, что миссис Фигг сквиб.
Аккуратно перелезаем через ограду, так, препятствие в виде закрытой двери. Значит, нужно обойти и залезть через окно. Я прекрасно знал схему этого дома, ведь прошлый владелец тела немало раз гостил здесь. Гарри ненавидел этот дом с запахом капусты и пыльных тряпок.
Перелезаем через окно. В гостиной никого, значит, старуха свалила получать пенсию и вернётся нескоро. Я споткнулся и упал.
Когда я поднялся на четвереньки, то увидел перед собой четырёх пушистых котов, смотрящих на меня в упор. Полукниззлы, которые всегда шпионили за действиями Гарри и мыслеобразами передавали информацию миссис Фиг, а та передавала её выше по инстанции?
Меня озарила гениальная мысль, и я быстро сбегал в дом Дурслей, сумев пробраться незаметно и стащить с кухни пакет кошачьей мяты. Петунья когда-то хотела завести кошек и заранее купила всё необходимое, но потом выяснилось, что у неё аллергия.
Когда я вернулся, кошаки оставались на своих местах.
Кошечки, я вам покушать принёс, бормотал я, добавляя мяту в открытые пакеты с кормом и перемешивая их. Я рассыпал корм по мискам и подвинул к котам те начали есть.
На улице раздались шлепающие шаги. Я поднял голову и увидел, как к дому семенит миссис Фигг.
Шла она быстрее, чем обычно, значит, пенсию получила в полном объёме.
Не было времени размышлять, я моментально вскочил на ноги и, в один прыжок оказавшись у окна, сиганул наружу.
Притаившись в кустах, я прислушивался к происходящему в доме. Вот старуха зашла в гостиную и разулась.