Никто не знает. Мы все очнулись в этой камере.
Гермиона недовольно нахмурила брови и какое-то время молчала, пытаясь продумать план действий. Наконец она, поддерживаемая почти что преданным взглядом Аманды, повернулась к толпе и громко заявила:
Послушайте! Мы все должны успокоиться. Нам удастся выбраться только если мы будем держаться вместе.
Пленницы смотрели на неё во все глаза. Несмотря на то, что все они не догадывались о соединяющей их нити, каждая прекрасно знала, почему ей следует недолюбливать Гермиону Грейнджер. Невыгодное положение, в котором оказалась волшебница, немного облегчалось чувством общего всепоглощающего страха: находится в одной камере с героиней войны и умнейшей ведьмой столетия, в конце концов, было обнадеживающе. Поэтому ультразвуковые сигналы стихли, а девушки прислушались.
Когда она придет, не поддавайтесь панике. Я попытаюсь поговорить с ней и выяснить, чего она хочет. Я уверена, что мы сможем договориться.
Она не станет тебя слушать, она сумасшедшая! крикнул кто-то из толпы, и пленницы подняли гомон.
Тихо! зашипела Гермиона, злобно посмотрев на нарушительницу порядка. Даже если это так, необходимо выиграть время. Я уверена, что авроры уже ищут нас, поэтому каждая проигранная секунда может стоить нам Грейнджер не стала договаривать, заметив, как губа стоявшей неподалеку девицы нервически задрожала. Все будет хорошо. Сохраняйте спокойствие, и
Великолепная речь, мисс Грейнджер! Но, боюсь, спокойствие никому не поможет, донеслось из темноты за решеткой, и какая-то девица пронзительно взвизгнула, переполошив тем самым притихшую толпу. Тревожное бормотание и всхлипы потихоньку наполнили тесное помещение камеры, но Гермиона не обратила на это никакого внимания.
Внезапно в помещении стало светлее, и на фоне зажегшихся факелов выделилась уже знакомая Гермионе фигура в плаще. Капюшон медленно сполз на плечи, и в бликах пламени блеснуло лицо с острыми чертами. Маленькие темные глаза забегали туда-сюда, а хорошенький носик тут же презрительно сморщился. Ванесса Шарп поглядывала на своих пленниц так торжественно, как будто готовилась
произнести воодушевляющую речь.
Каждая из вас, она вскинула палец с острым ногтем. Украла у меня нечто очень важное.
Я тебя даже не знаю! послышался недовольный крик. Ястребиным взглядом Ванесса впилась в свою жертву.
Молчать, низким голосом приказала она и взмахнула палочкой. Гермиона услышала, как кто-то в ужасе ахнул, и толпа отшатнулась от источника шума. Пленница, позволившая себе возмутиться, в панике щупала свои сросшиеся губы. С приступом тошноты подошел холодный страх, и Гермиона прижалась спиной к стене.
Итак, на чем я остановилась? она скорчила самую невинную улыбку. Никто не осмелился подсказать ей. Еще немного послушав тишину и зажмурившись от удовольствия, Амелия продолжила:
Моя любовь безжалостно растоптана вами, а Рональд, на этом слове она мечтательно вознесла глаза к небу, но, увидев над собой лишь пыльный потолок, осеклась. Его вы заманили в свои сети и окончательно запутали.
«Уизли?» недопонимающим шепотом прокатилось между девушек. Когда Гермиона посмотрела на визгливую даму, та округлила глаза так, словно прямо сейчас была готова писать заявление против несправедливого обвинения в страшной лжи.
Отпусти девушек, Ванесса. Никому из нас Рон не нужен, подала голос Гермиона, выбираясь из толпы. Испуганные девицы с удовольствием уступали ей дорогу.
Не верю! на змеиный манер зашипела та, бросаясь к клетке. Увидев Ванессу так близко, Гермиона вдруг поняла, что видела её раньше. Определенно, эти глаза и обескровленные губы ни с чем нельзя было спутать: Шарп была моделью на показе в «Голубой Сирене». Паззл, собирающийся в голове Грейнджер с того момента, как она шагнула в архив, наконец был завершен.
Вот что, совладав с вспышкой ярости, продолжила Шарп. Она сжала пальцами прутья и заглянула в камеру безумными глазами. Должна остаться только одна из нас. Сначала я думала, что просто убью вас одну за другой, и все будет кончено. Но ведь это так банально! она рассмеялась так искреннее, будто только что прозвучала великолепная шутка. Давайте поиграем.
Гермиона сморщилась: похоже, любовь к «играм» передавалась больным геном по всем ветвям чистокровных. Лукавая улыбка Малфоя, возникшая в сознании, почему-то вызвала тоску и тревогу. Знал ли он о том, что произошло? Может быть, прямо сейчас он спешил на помощь и
«Нет, подумала Гермиона. Нельзя надеяться на волю случая. Нужно действовать».
Ванесса, заговорила Грейнджер таким тоном, которым разговаривают только с детьми или душевнобольными. От меня ты хотела избавиться сильнее всего. Отпусти девушек, и мы поговорим с глазу на глаз.
Шарп смотрела на неё, не мигая, несколько секунд. Она замерла, словно зверь перед прыжком, и Гермиона дважды успела пожалеть о том, что решилась на переговоры. Ванесса странно склонила голову, и совершенно жуткая улыбка исказила её лицо, когда она, низко хмыкнув, объявила:
Итак, правила!
Пленницы зашумели, и кто-то толкнул Гермиону в спину так сильно, что она тут же ударилась виском о железные прутья. Однако её взгляд ни на миг не оторвался от дерганных движений Ванессы: та прошла в середину комнаты и снова улыбнулась самой себе.