Однако, обратился к нему Прекрасный Лоран, опасную же игру ты затеял, заступаясь за пленников!
Правда, брат, но мне нельзя было поступить иначе; когда Пальник чуть было не застрелил меня, кто-то из пленников мне показалось, что это была не женщина, отважно кинулся вперед с явной целью спасти мне жизнь.
Я видел, заметил Мигель Баск, это действительно была женщина, и молодая, кажется, но до того закутанная в покрывало, что нельзя было разглядеть и кончика ее носа.
В таком случае ты поступил хорошо, Медвежонок, согласился Прекрасный Лоран, не подобает, чтобы испанская собака выказала себя великодушнее Берегового брата.
И я так решил, с кротостью ответил капитан.
Во всей этой истории для меня ясно одно, вскричал Прекрасный Лоран, ты одержал победу над прелестной, надо полагать, испанкой!
Ты с ума сошел!
Ну, разумеется, твоя слава по этой части хорошо известна, с усмешкой возразил Прекрасный Лоран, только что же ты думаешь делать со своими гостями?
Признаться, не знаю, как мне выпроводить их из колонии, в особенности теперь, когда все корабли в море.
Ба-а! Нет ничего легче, вмешался Тихий Ветерок. Есть у меня добрый приятель, буканьер, о котором и вы, вероятно, слышали, так как он очень известен среди братства.
Как его зовут?
Польтэ.
Кто же не знает его, по крайней мере понаслышке! воскликнул Медвежонок. Он охотник, больше на буйвола, чем на кабана, которым пренебрегает, если только не оказывается вынужден схватиться с ним; он здоровенный детина и друзьям своим предан.
Польтэ истинный Береговой брат, подтвердили собеседники.
Его-то нам и надо, продолжал Тихий Ветерок. Он должен теперь охотиться в окрестностях Артибонита; отправимся к нему, и мы получим все необходимые сведения, чтобы достигнуть испанского города или местечка, не подвергаясь ненужным стычкам с полусотнями. Принимаешь ли ты предложение, Медвежонок?
С превеликой радостью. Когда мы отправимся?
Тебе решать; я отдаю себя в твое распоряжение.
Так завтра, если ты согласен.
Ладно! На рассвете я буду здесь с двумя из моих слуг; ты также возьми двоих, больше нам не нужно.
Каковы дороги? Можно ли пробраться по ним на лошади? спросил капитан отчасти нерешительно.
К чему этот вопрос?
Ну и наивен же ты, ей-Богу, Тихий Ветерок! вскричал Прекрасный Лоран с громким хохотом. Разве ты забыл, что среди испанских пленных есть женщины?
У тебя злой язык, Лоран, весело воскликнул Медвежонок, но я должен сознаться, что твое замечание справедливо. Бесчеловечно было бы заставлять женщин пройти, быть может, более двадцати лье по отвратительным дорогам.
В высшей степени бесчеловечно! подтвердил Прекрасный Лоран с комической серьезностью.
Дороги в порядке, успокоил Легкий Ветерок, лошади пройдут без труда.
Тогда я возьму двух лошадей.
Как хочешь. Итак, решено, до завтра.
До завтра; спасибо.
Флибустьеры встали, выпили по последней рюмке ликера, дружески пожали хозяину руку и ушли, чтоб дать ему возможность поспать.
Но капитан долго не мог заснуть. Неведомое чувство коварно закрадывалось в сердце; любопытство, в природе которого он сам не мог дать себе отчета, отгоняло от него сон всю ночь.
Против его воли, слова Прекрасного Лорана то и дело звучали у него в ушах.
На другое утро, когда еще не появилось солнце, Тихий Ветерок, олицетворенная точность, согласно своему обещанию явился с двумя вооруженными с ног до головы слугами и постучался в двери дома Медвежонка. Сам хозяин отпер ему дверь и вышел дружески пожать ему руку.
Мы готовы, сказал он.
Так отправимся в путь, ответил Тихий Ветерок. Если поторопиться, мы, пожалуй, часам к одиннадцати или к полудню застанем
Польтэ в его букане; иначе нам не удастся увидеть его раньше шести часов вечера.
Медвежонок тотчас велел предупредить испанцев.
Спустя десять минут караван покинул дом и направился к горам, удаляясь от моря.
Во главе шли Тихий Ветерок и Медвежонок, сопровождаемый своими неразлучными спутниками собаками и кабанами.
Далее верхом на лошадях следовали две женщины. Они до того тщательно закутались в свои мантильи и шарфы, что из всего лица были видны одни только черные глаза, блестевшие словно карбункулы, когда они с беспокойством оглядывались по сторонам.
За ними в нескольких шагах шли испанские пленники, нахлобучив шляпы с широкими полями и с головой, до самых глаз, окутав себя толстыми складками плащей.
Испанцы ни в какую погоду, дождь ли, солнце ли, холодно или жарко, в Европе они или в Америке, не расстаются со своим плащом; это неизменная и в то же время любимейшая их одежда.
Два слуги Медвежонка и два Тихого Ветерка шли на флангах колонны, с ружьем на плече, пистолетами и топором за поясом, штыком и ножами в ножнах из крокодиловой кожи на боку.
Редкие прохожие, которые встречались флибустьерам на улицах, почтительно кланялись им и желали счастливого пути, ничем не изобличая нескромного любопытства; караульные у городских ворот подняли решетку и опустили подъемный мост, едва завидев их, и вскоре маленький караван очутился в открытом поле.