Я как раз вас разыскивал. Белому командованию откуда-то стало известно о секретной миссии Громыко и его сепаратных переговорах с эстонцами. Об этом знали только вы и я
Возмущенный явным наговором, Штирлин собирался возразить, что не только. Что знала еще его радистка, знали радисты по ту сторону фронта, знали шифровальщики. Но потом в голову пришло более подходящее объяснение:
Возможно, на белых работает сам Громыко. Или эстонцы.
Да, об этом я не подумал, оживился Пронин. Надо приказать нашему резиденту в Таллинне срочно проверить всех эстонцев.
И Громыко, напомнил Штирлин.
Да, вы правы. Как говорил мой учитель, товарищ Ягодица, подозревать надо всех, даже самого себя. И ведь действительно, оказался шпионом
Штирлин кивнул. Он давно подозревал самого себя в двойной игре. Но не делился этой информацией ни с кем, поскольку другим доверял еще меньше.
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ: Пронин Пал Палыч. Бывший майор, а ныне генерал-майор разведуправления Красной Армии. Член КПСС с майорского звания. Характер коммунистический, местами твердый. Хороший семьянин, когда имеет семью. Беспощаден к врагам Союза, если в состоянии им что-то сделать Отличный спортсмен, чемпион Москвы по синхронному плаванию среди мужчин. В связях, порочащих его, замечен был, но успел спрятаться
Пронин взглянул на часы и заторопился:
Пойдем, скоро прием у Генсека. Надо подготовиться
Штирлин забыл, что сегодня прием. Иначе вообще не
пришел бы в бункер, а погулял в другом месте. Но теперь делать было нечего, и он зашагал вслед за Прониным. В приемном зале кучка приглашенных лиц обступила маршала Ворожилова, интересуясь линией фронта.
Калуга Серпухов Кашира Коломна, а далее на северо-восток, в шатурские болота.
Шатуру сдали? уточнил Штирлин.
Трудно сказать. Там действует вражеский казачий корпус. Вошел в город, и больше о нем ничего не известно. Наши посты слышат только непонятное бульканье.
Разведку посылали? заинтересовался товарищ Дроцкий.
Посылали эскадрон муденновцев. Они успешно проникли в расположение врага, но обратно приползли почти без сознания. Пришлось всех срочно отправлять в наркологический диспансер.
А перебежчики? встрял товарищ Бухарик. Ворожилов безнадежно махнул рукой:
Выловили в речке одного казака. Но он никакой членораздельной информации дать не может. Только мычит, что Митька, брат, помирает, ухи просит.
Некоторое время горячо обсуждали, весь казачий корпус уже вымер, или только на восемьдесят семь процентов. На всякий случай для отчетных докладов условились считать, что под Шатурой вымерло два с половиной казачьих корпуса. Потом Смердлов завел разговор с Держимским:
Тут ко мне обратились деятели искусств с просьбой освободить заложников.
Никак нельзя! возражал Держимский. Вы же знаете, как у нас обычно освобождение заложников получается. И освободить не освободят, и своих кучу перестреляют
Зазвучали фанфары, и присутствующие торопливо принялись выстраиваться двумя шеренгами вдоль стен. Открылся бронированный занавес, и перед приглашенными предстал Генсек, восседающий на российском троне. Голову его венчала золотая кепка, украшенная пятиконечными рубинами, а в руках он держал сверкающие драгоценными камнями серп и молот, символизирующие рабоче-крестьянскую власть. Штирлин сразу обратил внимание на поразительное сходство Генсека с его портретами. И принялся размышлять о том, что вряд ли такое сходство можно объяснить чистой случайностью
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ: Генсек. Генеральный секретарь ЦК КПСС. Потомственный член КПСС по праву рождения. Характер коммунистический, затвердевший. Хороший семьянин в братской семье советских народов. Беспощаден к врагам Союза, когда может вспомнить об их существовании. Отличный спортсмен, почетный чемпион Союза по всем видам спорта. В связях, порочащих его, замечен не был, потому что не понимает, что это такое.
Медленно сойдя с трона, Генсек обходил строй приближенных, всматриваясь в их лица. Штирлин знал, что это всегда опасно. Скажет, например, по рассеянности: Здравствуйте, товарищ Ким Ир Сен! и придется не только учить корейский язык, но и делать пластическую операцию под Ким Ир Сена Да хорошо еще, под Ким Ир Сена, а если под Индиру Ганди? Но на этот раз пронесло Генсек какое-то время смотрел на Штирлина видимо, припоминая, зачем тут мог очутиться этот полковник, и молча кивнул. Не повезло товарищу Держимскому. Остановившись около него, Генсек спросил:
А как у нас с бриллиантами для диктатуры пролетариата? и последовал дальше. А побледневший Держимский начал лихорадочно рыться по карманам, отыскивая там какие-нибудь бриллианты. Прием заканчивался. К трону уже семенил цековский астролог, предсказывающий будущее по положению звезд на кремлевских башнях. Обернувшись, Генсек поманил к себе пальцем товарища Дроцкого, и под фанфары занавес за ними закрылся. Гадая о причинах вызова Дроцкого, остальные решили подождать в кабинете Ворожилова, где занялись разглядыванием фронтовых карт, отыскивая на них знакомые названия. Ворожилов с Держимским обсуждали, какими мерами бороться с новым угрожающим явлением среди коммунистов появилась мода отстреливать себе член, чтобы не платить членские взносы. Из комнаты спецсвязи ворвался раскрасневшийся комиссар и, потрясая телеграфной лентой, выкрикнул новость: