Сделав нужные выписки и отложив газеты, Штирлин облегченно вздохнул и включил телевизор. Шла передача Угадай мелодию участники должны были с пяти, с четырех, с трех и даже вообще без нот угадывать Интернационал. Из тайника он достал секретный декодер, развернул и присоединил антенну особой конструкции. Подкрутил ручки настройки, и на экране возникла до сладкой боли знакомая заставка рязанского Теле-Эхо. Он побыстрее смахнул набежавшую на глаза скупую мужскую слезу, взял карандаш и бумагу. Потому что некоторые слова и жесты ведущих предназначались именно ему. Штирлин не знал, но догадывался, что другие слова и другие жесты могли предназначаться и в другие адреса другим, таким же, как он Досмотрев передачи до конца, он расшифровал и сжег сообщение, тщательно спрятал декодер и разобрал антенну.
Потом Штирлин все-таки напился. И спрятавшись с головой под одеяло, шепотом читал стихи Есенина У него ныла поясница. Это значило, что где-то там далеко, на Рязанщине, идут грибные дожди
* * *
ЮСТАС АЛЕКСУ:
97354 85347 45638 74536 34263
25485 92704 34915 16344 10412
01345 36789 34190 35168 03451
ЮСТАС
АЛЕКС ЮСТАСУ:
ДА ВЫ ЧТО ТАМ, СОВСЕМ ОБАЛДЕЛИ?
АЛЕКС
Глава 3
ФРОНТОВАЯ СТРАДА
А-ля-хер, комм а-ля-хер/Каламбурчик-c/
В Коломне сразу чувствовалась близость фронта. На путях шипела броне-электричка с разбитыми стеклами, а из открытого окна станционного здания раздавался охрипший голос, пытающийся докричаться в телефонную трубку:
Алло! Слышишь меня? Записывай: секретно Что? Передаю по буквам Сергей Евгений Константин Роман
В городе действовало осадное положение, то есть на осаду положили. На вокзале попахивало дихлофосом. Видимо, здесь недавно травили подполье. Я поинтересовался у железнодорожника, и он подтвердил мое предположение:
Да, подрывали устои. Вон угол уже начал заваливаться.
Тем не менее, всюду царил образцовый порядок. Даже в туалете было чисто, а на стенах кабинок предусмотрительно висели свежие большевистские листовки. Я был в восторге от дальновидности местной контрразведки, предоставившей агитаторам возможность свободно таскать их сюда.
Поймав такси, мы с Митькой отправились на позиции, где бригада полковника Пышкина вела напряженные бои с красной сволочью. Выгрузились со своими вещами неподалеку от окраин, у деревушки Хорошево. Судя по громкости и интенсивности доносившейся сюда брани, поле брани было где-то рядом. И действительно, у дороги разворачивалась к бою батарея, и двое артиллеристов писали на снарядах: Наша цель коммунизм! А по соседству, развалившись на травке, группа саперов играла в толовые шашки. Уточнив у них дорогу, мы зашагали по ходам сообщения. Командный пункт бригады располагался на самой передовой. Оставив Митьку на чемоданах в траншее, я нырнул под бревенчатый накат блиндажа. Бравый полковник Пышкин, которого я хорошо знал еще по Стамбулу, встал навстречу из-за стола и заключил меня в свои медвежьи объятия:
Ко мне? Ну, мы с вами повоюем! Господа, прошу любить и жаловать, представил он меня находившимся здесь офицерам. Молоденький поручик согнулся у стереотрубы, худощавый подполковник измерял что-то по карте и щелкал клавишами калькулятора, а штабс-капитан с паяльником возился у телевизора, от которого двое связистов тянули наружу антенну. Я поинтересовался обстановкой.
Да который уж день красная сволочь покоя не дает. Лезет и лезет! поморщился полковник и любезно предложил. Не желаете ли по рюмочке? Настоящий Кристалл, еще довоенная
Конечно, отказаться от такого соблазна я не мог, господа офицеры оторвались от своих занятий, и мы сдвинули бокалы за победу белогвардейского оружия. Ординарец, подававший закуску, спросил, не нужно ли покормить моего денщика.
Ни в коем случае!
возразил я. Пока мы тут общались, он оставался наедине с моими запасами, и если его сейчас еще и кормить, он просто лопнет. А парень хороший, жалко
Тут поручик Филькин, вернувшийся к стереотрубе, доложил, что красная сволочь опять перешла в наступление. Полковник позвонил на батарею и попросил накрыть ее шрапнелью. После нескольких залпов красная сволочь смутилась и побежала назад.
А переговоры не пробовали? спросил я. Пышкин развел руками:
Простите, я ж не Андрей Болконский, с дубами разговаривать не умею.
Я попросил уточнить, какой участок занимает наш корпус.
Рязанский Добровольческий? Восемьдесят верст. От Каширы до Егорьевска. Мы на самом острие.
А что на флангах?
За левый я спокоен, там Дикая дивизия.
Я о них читал в газетах. Что, и вправду дикари?
Самые натуральные. Они на пляжах совсем одичали, в бой идут в одних плавках с консервными ножами в зубах. Враг от них разбегается в панике. А уж если в атаку женские роты несутся, все на своем пути сметают. Как на врагов набрасываются, только клочья летят от красных революционных шаровар. Грудью проволоку рвут, только бы до неприятельских солдат добраться
А на правом фланге?
Вот на правом неладно. Там действовал казачий корпус. Но после взятия Шатуры будто испарился. Правофланговые посты только слышат иногда оттуда непонятное бульканье.
А связных посылали?