А потом сызнова он развеселился да уверенно этак и говорит:
Что ж, осталось тебе, мошенник ты этакий, последнее моё испытание преодолеть. Но уж здесь-то тебе будет не отвертеться! Твой хитрый ум не поможет тебе больше ни капельки. Да-а! Мы сейчас пойдём и займёмся с тобою э-э-э перетягиванием каната!
И он повёл Ваню за железный свой замок.
А там было устроено нечто вроде великанского парка. Ровными рядами стояли в аллее приземистые дерева, и их толщина поистине была невероятна.
Между ними же находилась утоптанная земляная площадка.
Вот тут, значит, и потянем, сказал, ухмыляясь, Силослаб, Сейчас за канатом я быстро смотаюсь и сразу начнём!
И побежал трусцою в замок.
Приволакивает он оттуда длинный весьма канатище и поперёк площадки на землю его кидает. А у нашего Вани уже созрел планчик одного обмана. И пока Силослаб метки на земле размечал, Ваня взял да свой конец каната к дереву и привязал. Циклоп-то был близорук и вдаль видел плохо. Авось, думает Ваня, и на сей-то раз сделаю его лохом
Разъяснил громадный хозяин немудрящие соревновательные правила и оговорил он строго-настрого, чтобы Ванька сам руками за канат взялся. А потом они по своим местам отправились, да и принялись, по команде верзилы, тянуть канатище что было силы.
Натянулся канат как струна, а Ваня его держит, и борение неимоверное на лице изображает. А зато Силослабу ничего изображать не было надобности, ибо он и так что есть моченьки там напрягся.
Вот протянулась минута, потом другая
Ослаб заметно гигант, запыхался, пот с него катил аж градом а у них с Ваней всё ничья получается да ничья!
Наконец, ноженьки Силослабовы по земельке скользнули, и брякнулся он грузно на зад.
Тяни, брат, тяни, не сдавайся! подбадривает его Ванька громогласно.
Тот и потянул из последней силёшки. А упора-то у него не было больше. Вот и затянул азартный верзила самого себя за черту разделительную.
Всё, финиш! Я выиграл! назначил Иван себя победителем, А ты ещё хвастался, недотёпа позорный, ты ещё надо мною смеялся!..
И покуда Силослаб пот с хари утирал да с земли, покряхтывая, поднимался, Ваня уже к дереву успел смотаться и канат от комля отвязал.
Да-а, протянул смущённый явно гигант, А ты и взаправду силач-то, Иван. Силач просто удивительный. Надо же самого меня победил!
Ладно, говорит ему тут Ванька, Надоело мне с тобою трепаться. Мне домой пора. Давай-ка скорее свою эту гадость, и я отселя отчаливаю.
И пока циклоп сызнова ходил в дом за таблетками для Вераны, Ваня вдруг вспомнил о записочке, ведьмой ему данной. Вернулся Силослаб назад, протягивает Ивану бутылёк с чёртовым своим допингом, а тот ему записочку мачехину и подаёт: на, мол, от сестрицы тебе
кое-чего
Как прочёл великанище ведьмачьи сии каракули, так даже глазу своему не поверил он сразу. Снял он с носа очко и линзу на нём старательно протёр, а потом снова весть ту проштудировал раза три или даже четыре.
Фьють! он аж присвистнул, бумажку от себя отшвыривая. Да и говорит, к Ивану оборотившись:
А ведь я Иван, это съесть тебя теперь обязан. Да-да. Того от меня требует непременно мачеха твоя злая, а моя, выходит, родная сестра. Так и пишет тут, зараза: сожри, дескать, этого стервеца Ваньку во что бы то ни стало. Вот такие-то, браточек, дела
Тут уж Иванушка по-настоящему перепугался.
А что, посмотрел он на циклопа обескураженного такой ведь и впрямь-то сожрёт. Сожрёт, орясина тупая, и даже не подавится.
А это ты что же, стараясь испуга не выказывать, Силослаба он спрашивает, никак людоедством, выходит, балуешься? Ай-яй-яй-яй-яй!
Чего ай-яй-яй?! Чего ай-яй-яй-то?! разнервничался вдруг гигант, Разве ж ты из сказок не знаешь, что великаны людями частенько питаются? А что и едим! Нам же нужны эти как их там? а, протеины! Мы же в этом не виноваты. Просто природа наша такая, а против природы идти ведь нельзя: выродишься ещё к чёртовой бабушке!
Я те съем! погрозил Иван кулаком людоеду, Ишь, нашёлся ещё здесь каннибал! Я ведь испытания твои сдал? Сдал. Вот и отпускай, давай, меня на фиг!
Да не могу я тебя отпустить-то! чуть ли даже громила не заныл, и ручищи мясистые к груди приложил, Боюся я ведь сеструхи своей, как есть её опасаюся. Она же ведьма, Иван, страшная чародейка! Ещё порчу какую-нибудь на душу мою напустит и мне капут! Я ведь тебе не колдун: обороняться от чар не могу
Эх! вздохнул он с сожалением, Ничего уже тут не поделаешь. Буду я сейчас тебя есть.
И он ручищи пошире растопырил и к Ивану враскаряку двинулся. А тот аж на месте застыл и будто ногами к смоле прилепился. Ну, в шоке же малый был, коню понятно!
«Всё, пропал! пронеслась у него в голове мысль отчаянная, Тут уж сделать ничего нельзя: не убежишь никуда и более его не обманешь. Эх, был бы на моём месте Солнцев Посланец, шибанула ему в разум мысль огорчающая, вот он бы уж точно с проглотом этим справился!»
И только он так там подумал, как вдруг чует бум! сердце в груди у него колотнулось, и сильный жар по телу всему распространился. А руки-то, руки! Ну, будто бы не ручонки плотные у него теперь были, а какие-то огненные вихри вместо них крутилися!