Пилафмет, подтвердила мать.
А где дэвы?
Какие дэвы? Теперь уже женщина удивилась: она же ничего не знала о дэвах.
Здесь должны быть семь братьев-дэвов, сказал голос. Я, бек арабов, по одному одолевал их, но они всемером победили меня и бросили в подвал. И никто не может спасти меня: вокруг ни одного человека.
Я спасу тебя, только научи как? попросила женщина.
Вечером, когда вернется сын с охоты, поищи в карманах его одежды. Там должна быть связка в сорок ключей. Тридцать второй от моих дверей. Открой, вызволи меня отсюда, я стану твоим мужем.
Последние слова пришлись по душе женщине, и она возрадовалась: ей ничего больше не надо было.
Вечером, когда сын вернулся с охоты, мать говорит ему:
Подойди, бала, ко мне, я поищу в твоих волосах.
Сын подошел, положил голову матери на колени, так и заснул. А мать взяла ключи, пошла и освободила араба и глазам не верит: мужчина что надо кровь с молоком, здоровый, красивый, статный. Привела домой и говорит:
Давай-ка, убери моего сына, а мы станем мужем и женой, заживем счастливо.
Нет, я с ним не справлюсь, испугался араб. Он один семиглавых дэвов одолел, а меня убьет запросто.
А что же делать? спросила женщина.
Днем поживем вместе, а ночью я полезу в сундук, там лягу, а ты устроишься на сундуке, и сын ничего не узнает.
Да?
Да!
Так и сделали. Стали днем жить вместе, а вечером, когда сын на коне появлялся на лесной тропке, араб залезал в сундук, женщина же стелила на нем свою постель и располагалась спать. Приходил парень каждый вечер, ничего не подозревая, ночевал и утром снова уходил.
Так прошло девять месяцев, и мать родила сына.
Что же нам делать теперь? растерялся араб. Куда деть мальчугана?
А женщина успокаивает:
Вечером, когда сын будет возвращаться, я положу ребенка на его тропу, он найдет и принесет мне: «Мама, я нашел себе братика». А я возьму и выхожу.
Так и сделала. Сын, когда возвращался домой, увидел на тропинке мальчугана. Карапуз сучил ножками, кричал, плакал. Спешился Пилафмет, взял ребенка и привез домой.
Мама, я нашел себе братика. Бог положил его на мою тропу.
Что же мне с ним делать, бала, чем кормить? деланно удивилась мать.
Я достану ему молока у львицы, у слонихи, у медведицы, наконец, только выходи его, взмолился сын.
Нельзя, бала, нужно только молоко исаноглу.
Где же его взять, мама? растерялся сын.
Давай попросим Бога, может, сжалится, даст мне молока, посоветовала мать.
Всю ночь заставила бедного стоять на коленях и просить Бога, а наутро сказала:
Хватит, бала, пошло у меня молоко.
Начала кормить ребенка. А сын поверил, наивный ведь, возрадовался тому, что его молитвы дошли до Бога. Ребенок стал расти не по дням, а по часам. В три года начал соображать кое-что, лепетать, разговаривать по-своему: «Гарда-бурда»
А однажды бек арабов запротестовал:
До каких пор я буду жить в этом сундуке? Надо бы как-то выйти на белый свет.
А как? спрашивает женщина.
В седьмом подвале есть яд. Принеси немного, смешай с едой, пусть сын твой отравится. Да состряпай что-нибудь повкуснее, чтобы обязательно съел.
Как араб сказал, так мать и сделала. Сварила хашых-берек , посыпала ядом, положила на стол. Возвращается Пилафмет с охоты. Брат ежедневно выходил навстречу, а на этот раз его на тропке не было. Расседлал коня Пилафмет, поставил в стойло, задал корм и вошел в дом.
Мама, что с братом, спрашивает, почему не встретил меня сегодня?
Брат твой болеет, бала, ответила мать.
А что с ним?
Не знаю, целый день плачет, капризничает.
А брат бьется на руках у матери, рвется к столу, что-то хочет сказать, да не может.
Мама, отпусти брата, пусть идет ко мне, попросил сын.
Нет, бала, ты сядь, ешь спокойно, сказала мать, если я отпущу его, он тебе кушать не даст.
Мама, отпусти брата, говорю, настаивает сын.
Мать не отпустила. Сын рассердился, никогда раньше с ним такого не было, выхватил ребенка из рук матери. Брат тут же зацепился за скатерть и все стащил со стола. Тарелка с хашых-береком перевернулась, обрызгала пол мацуном . Кошка сразу накинулась на варево, съела его и тут же издохла: «Мяу-у-у»
Мама, что это значит? спрашивает сын, но сам уже догадался, в чем дело.
Не знаю, бала. Вижу только, что кошка издохла, говорит мать.
А братик тянет его за подол сорочки и показывает на сундук.
Мама, о чем говорит брат? спрашивает сын, но уже сообразил, в чем дело.
Не знаю, бала, бредит, наверное. Сказала же я тебе, что ему нездоровится.
Бредит?
Да.
Открыл парень сундук, видит лежит там бек арабов.
Мама, кто это?
Не знаю, бала, отвечает мать.
А брат откуда?
Не знаю.
Не знаешь?
Нет.
Полезай в сундук, приказал сын.
Влезла мать в сундук, а сын взял меч и разрубил сундук на две части с угла на угол.
Да будет проклято молоко, которым ты вскормила меня, сказал и бросил сундук в подвал.
Все. Убил и араба, и мать. Остались два брата. Прожили год, два, три года Брату стало тринадцать лет, царевичу двадцать шесть-двадцать семь. Сидели однажды они вечером вдвоем, разговаривали.
Ага, говорит младший, до каких пор мы будем жить одни? Пора тебе жениться, чтобы в доме хозяйка была. Мне уже тринадцать, я тоже хочу постранствовать, поохотиться.