Взрыв возмущения вызвали эти действия в Венеции, когда туда в апреле прибыло несколько венецианских кораблей, уцелевших от погрома, с известиями о его размерах. Немедленно было принято решение организовать экспедицию в византийские воды с целью отомстить и возместить убытки. Голоса благоразумия, рекомендовавшие вступить с Византией в переговоры, смолкли в буре всеобщего негодования.
Летом 1171 года Венеция снарядила флот в составе 100 галер и 20 кораблей. Дож Витале Микьеле сам стал во главе экспедиции. Флот углубился в византийские воды, нападая на приморские города, замки и имения. Несколько сановников империи, владения которых были разграблены, просили отправить императору послов для переговоров. Дож нашел это предложение приемлемым, послы были отправлены, а флот продолжал углубляться в византийские воды. Венецианцы подошли к Хиосу и здесь решили обосноваться, чтобы переждать бурные зимние месяцы. Отсюда же можно было организовывать нападения на соседние острова.
Необходимо было дождаться и результатов посольства. Однако дожа ожидало разочарование: посланцы не были приняты Мануилом, они только привезли с собою представителя императора, по совету которого в Константинополь было отправлено новое посольство. Так завязались бесконечные и бесплодные переговоры, которые затянулись на годы.
Между тем, в армии и на флоте началась чума, опустошавшая ряды венецианских матросов и солдат. К этому добавились и продовольственные затруднения. Носились слухи, что греки отравили колодцы и вино, которые захватили венецианцы.
Чем дальше, тем дела шли все хуже и хуже. Флот побывал на островах Лемносе, Лесбосе, но смерть преследовала венецианцев повсюду. Наступила весна 1172 года, а люди продолжали умирать сотнями. Во флоте и войске сначала тихо, потом все громче и громче раздавался ропот возмущения: «нас предали и нами дурно руководят».
Второе посольство так и не было принято императором; оно привезло только обещание, что будет принято третье посольство. Император Мануил продолжал играть с венецианскими дипломатами, как кошка с мышкой. В отчаянии от свалившихся на его голову бед Витале Микьеле отправил в Константинополь третье посольство во главе со знаменитым впоследствии Энрико Дандоло, а сам «по общему совету» решил вернуться в Венецию. На обратном пути отступавшие венецианцы подверглись преследованию и нападению со стороны греческого флота. Так широко задуманная карательная экспедиция закончилась катастрофой.
Это была также и личная катастрофа дожа. Возвратившийся флот был встречен взрывом негодования. Во дворце дожей состоялось бурное заседание, в ходе которого дожу стали угрожать ножами и кинжалами. Витале Микьеле попытался найти спасение в бегстве, думая укрыться в церкви одного из монастырей, но один из участников собрания кинжалом нанес дожу смертельную рану, успев при этом скрыться.
Тем временем вернулось ни с чем и третье посольство, а глава его Энрико Дандоло даже подвергся личному оскорблению. Отправлено было новое, четвертое посольство, но и оно не привезло с собою мира, а только двоих новых посланцев Мануила, единственной целью которых был шпионаж и дальнейшее затягивание переговоров. По совету этих посланцев венецианцы направили в Константинополь пятое посольство. Оно было принято императором, но, заверив послов в том, что мир вскоре будет заключен, Ману-ил рекомендовал им пока отправляться обратно, прихватив и на этот раз двух его представителей. Те, явившись в Венецию, начали охмурять нового дожа Себастино Циани «сладкими речами». Долготерпение венецианских дипломатов, наконец, лопнуло: дож прекратил переговоры с Византией. Так бесславно была перевернута одна из страниц в истории блестящей венецианской дипломатии. Оказалось, что и эта безупречная, прекрасно отлаженная машина может давать сбои. И этот сбой принес крайне негативные последствия: Венеция почти на 20 лет (!) оказалась отрезанной от богатейшего византийского рынка. Два десятилетия Венеция добивалась восстановления своих прежних позиций на территории империи!
Международная обстановка в то время была очень напряженной. Молодой и честолюбивый французский король Карл VIII в 1494 году предпринял свой знаменитый итальянский поход, открывший новую главу в политической истории Западной Европы. В связи с этим Карл VIII отправил в Венецию лучший наблюдательный пункт за политической жизнью Италии умного и все замечавшего Филиппа де Коммина. Коммин в своих «Мемуарах» рассказывает, как уже задолго до прибытия в Венецию, в подвластных ей итальянских городах, его принимали с большим почетом. У первых же венецианских лагун его встретили 25 знатных вельмож, облаченных в дорогую пурпурную одежду. По прибытии в Венецию он был встречен новой группой вельмож в сопровождении послов герцога Миланского, которые приветствовали его речами. На следующий день его принял дож, после чего Коммина стали возить по разным достопримечательным местам Венеции, показывая ему дворцы, церкви, коллекции драгоценностей. Так в течение 8 месяцев (!) его непрерывно занимали празднествами, концертами, всякого рода экскурсиями; а в это время плелась сложная политическая интрига: подготовлялся союз против Карла VIII, куда должны были войти Венеция, Милан, Папа, германский император и испанский король.