Все прекрасно знают о Денисе Давыдове, поэте, гусаре и партизане. Опять же многое известно о Василисе Кожиной - партизанке так сказать из народа. Но вот об Александре Фигнере, историки писали достаточно глухо. Ну с Советскими историками понятно, все-таки лишний дворянин герой не нужен, но ведь и более ранние и более поздние историки не баловали Фигнера излишним вниманием, ибо по их мнению был он излишне жесток, даже по канонам войны. Впрочем посмотрите сами, историю его жизни и подвигов...
Александр Самойлович Фигнер родился в 1787 году, он происходил из древнего немецкого рода, (дед его Фигнер фон Рутмерсбах, поступил на службу к Петру Первому и остался жить в России). В 1805 году Александр блестяще окончил кадетский артиллерийский корпус, стажировался в англо-русской экспедиции в Средиземном море. Находясь в Италии, он в совершенстве выучил итальянский язык, помимо этого отлично владел французским, немецким и польским, что впоследствии ему очень пригодилось. Он привез из Италии мощное духовое ружье, замаскированное в трости и по легенде сделанное по чертежам Леонардо да Винчи. И это ружье еще выстрелит ...
Во время турецкой кампании 1810 года, при штурме крепости Рущук, Фигнер вызвался лично измерить ширину крепостного рва и прямо на поле боя был награжден за это подвиг Орденом Святого Георгия 4 степени (этот орден, командующий Русской армией граф Николай Каменский, снял с груди погибшего в бою, графа Сиверса).
При штурме крепости, молодой офицер, получил тяжелое ранение в грудь и долго лежал в госпитале.
Вернувшись после войны на Родину и выйдя в отставку по ранению, Александр женился на Ольге Бибиковой, дочери Псковского вице-губернатора.
А потом "Двенадцатого в ночь, форсировали Неман, внезапно Бонапартовы войска". И штабс-капитан Фигнер вернулся в строй.
В бою под Островно батарея штабс-капитана Фигнера, в течение дня в одиночку сдерживала конницу маршала Мюрата, прикрывая отход своих.
После Бородинской битвы, Фигнер был послан на разведку во французский тыл. Он был в форме итальянского офицера и прекрасное знание итальянского и французского языка помогло ему сохранить инкогнито. В одном из сёл занятых французами, Фигнер нашел разоренный оккупантами храм и с ужасом увидел у алтаря тела двух растерзанных девочек. После этого в его голове поселилась только одна мысль - МСТИТЬ! Мстить и всем французам, и Наполеону лично.
Он обратился к Кутузову с просьбой разрешить ему проникнуть в Москву, провести разведку и при возможности убить Наполеона. Капитану Фигнеру дали 8 казаков и его отряд отправился в Москву. Понимая, что до Наполеона сразу не добраться, Фигнер тем не менее не мог сидеть без дела. Его отряд создав несколько тайников в сожженных французами домах и скрываясь там днем, ночью наводил ужас на Великую армию. Фигнер и его люди буквально вырезали и расстреливали французов где только могли, взорвали три пороховых склада и собирали важную разведывательную информацию. Фигнер не гнушался применения к языкам допросов третей степени и последующего самоличного устранения. С точки зрения Фигнера, враги принесшие горе и смерть на нашу землю, иного и не заслуживали. Фигнера можно было видеть и в мундире наполеоновского офицера, и в сюртуке барина и в крестьянском армяке. Классическим его ходом было проникать под видом итальянского парикмахера проникать к старшим офицерам и генералам, и в процессе бритья приставлять бритву к горлу и выведывать военные секреты, ну а дальше по обстановке. И совсем лихую разведывательную операцию Фигнер провел в селе Вороново, где располагалась штаб-квартира Мюрата. Фигнер приехал туда переодетый наполеоновским офицером . Рявкнув
на часового, потребовавшего назвать пароль, он спокойно проследовал в неприятельский лагерь, осмотрел укрепления, выведал диспозицию и спокойно вернулся к своим.
После Московской эскапады, Фигнео получив в свое подчинение несколько сотен казаков, и сразу включился в партизанскую войну.
"Вверенным мне отрядом, - писал он в одном из рапортов Кутузову, - о причинении вреда донести честь имею следующее: 1) в окрестностях Москвы истреблено все продовольствие 2) в селах, лежащих между Тульскою и Звенигородскою дорогою, побито до 400 человек 3) на Можайской дороге взорван парк, 6 батарейных орудий приведено в совершенную негодность, а 18 ящиков, сим орудиям принадлежавших, взорваны. При орудиях взяты: 4 офицера и рядовых 586, убито офицеров 3 и великое число рядовых".
В этом бою отряд Фигнера взял двести пленных, но живым до штаба довели только полковника.
Но командование не обращало внимания на эти частности, ибо результаты были весьма высоки. Тем более что французы заслуживали жестокий ответ. Вот выдержка из еще одного рапорта Фигнера:
"Неприятель, рассеясь большими партиями, - докладывал Фигнер, - ищет скрывающихся по лесу мужиков и лишает их сначала последнего имущества, а потом и жизни. Все таковые изверги, попадавшиеся мне весьма часто, предаваемы были ожесточенным жителям или расстреливаемы на месте".
Отряд Фигнера постоянно показывал чудеса лихости, и даже отбил один из Наполеоновских обозов с золотом и драгоценностями, награбленными в Москве.